Диссиденты

[Adda]

то есть, как ? Она и есть диссидент по определению. Вы вникайте, а потом возражайте, по сути )

Чей она диссидент? Неужели местный, "наш"?! Если её притесняют и ущемляют её "свободу слова", куда она едет "на совсем"? Диссиденты любят обычно переезжать после тяжёлого периода борьбы с системой.
Она уже подала бумаги и ждёт собеседования?

[Yurcha]

Бродский часто врал.

И не по "идейным соображениям", а по "настроению минуты".

Кстати, как ты относишься к тому, что у него была возможность встретиться с родителями, а он ею не воспользовался?

Не врал, как раз. Очень последователен:

Я пишу о них по-английски, ибо хочу даровать им резерв свободы; резерв,
растущий вместе с числом тех, кто пожелает прочесть это. Я хочу, чтобы Мария
Вольперт и Александр Бродский обрели реальнось в "иноземном кодексе
совести", хочу, чтобы глаголы движения английкого языка повторили их жесты.
Это не воскресит их, но по крайней мере английская грамматика в состоянии
послужить лучшим запасным выходом из печных труб государственного
крематория, нежели русская. Писать о них по-русски значило бы только
содействовать их неволе, их уничижению, кончающимся физическим
развоплощением. Понимаю, что не следует отождествлять государство с языком,
но двое стариков, скитаясь по многочисленным государственным канцеляриям и
министерствам в надежде добиться разрешения выбраться за границу, чтобы
перед смертью повидать своего единственного сына, неизменно именно по-русски
слышали в ответ двенадцать лет кряду, что государство считает такую поездку
"нецелесообразной". Повторение этой формулы по меньшей мере обнаруживает
некоторую фамильярность обращения государства с русским языком. А кроме
того, даже напиши я это по-русски, слова эти не увидели бы света дня под
русским небом. Кто б тогда прочел их? Горстка эмигрантов, чьи родители либо
умерли, либо умрут при сходных обстоятельствах? История, слишком хорошо им
знакомая. Они знают, что чувствуешь, когда не разрешено повидать мать или
отца при смерти; молчание, воцаряющееся вслед за требованием срочной визы
для выезда на похороны близкого. А затем становится слишком поздно, и,
повесив телефонную трубку, он или она бредет из дому в иностранный полдень,
ощущая нечто, для чего ни в одном языке нет слов и что никаким стоном не
передать тоже... Что мог бы я сказать им? Каким образом исцелить? Ни одна
страна не овладела искусством калечить души своих подданных с
неотвратимостью России, и никому с пером в руке их не вылечить: нет, это по
плечу лишь Всевышнему, именно у него на это достаточно времени. Пусть
английский язык приютит моих мертвецов. По-русски я готов читать, писать
стихи или письма. Однако Марии Вольперт и Александру Бродскому английский
сулит лучший вид загробной жизни, возможно, единственно существующий, не
считая заключенного во мне самом. Что же до меня самого, то писать на этом
языке -- как мыть ту посуду: полезно для здоровья.()

[edik]

почему, изводят. Вот Кети Гриффин - диссидент и её сейчас изводят и преследуют нещадно

так она уже И адвоката наняла И угрожает Трампу, мол, не на ты рыжую нарвался...Правда не совсем ясно причем тут Трамп - её уволил работодатель - телекомпания СиЭнЭн.

[Yurcha]

Капри, я слышала о том, что у Бродского была возможность увидеться с родителями. Но уже не помню детали... напомни, при каких обстоятельствах?

И ещё. Почему же он врет? Разве ты сама не являешься примером мышления, что в России нет незаменимых? Навскидку: не Быков нужен России, а я Россия Быкову, не Высоцкий нужен был театру, а театр Высоцкому. Не Большому театру нужна Лунькина, а наоборот. Ей быстро нашли замену.

Это типичное мышление русского человека. Да, талантливые, но незаменимых у нас нет. Потому что у нас есть балетная школа и русская культура и они всегда "наплодят".
И, возможно, это правда. Но у Бродского была своя правда. Он доказал, что он личность мирового масштаба. Он освоил английский и писал на нем так же хорошо как и на русском. Он состоялся вне русской культуры. Бродский - талант, который бы вырос на любой почве.

Вот такое мое мнение.

[Adda]

Не врал, как раз. Очень последователен:

Я пишу о них по-английски, ибо хочу даровать им резерв свободы; резерв,
растущий вместе с числом тех, кто пожелает прочесть это. Я хочу, чтобы Мария
Вольперт и Александр Бродский обрели реальнось в "иноземном кодексе
совести", хочу, чтобы глаголы движения английкого языка повторили их жесты.
Это не воскресит их, но по крайней мере английская грамматика в состоянии
послужить лучшим запасным выходом из печных труб государственного
крематория, нежели русская. Писать о них по-русски значило бы только
содействовать их неволе, их уничижению, кончающимся физическим
развоплощением. Понимаю, что не следует отождествлять государство с языком,
но двое стариков, скитаясь по многочисленным государственным канцеляриям и
министерствам в надежде добиться разрешения выбраться за границу, чтобы
перед смертью повидать своего единственного сына, неизменно именно по-русски
слышали в ответ двенадцать лет кряду, что государство считает такую поездку
"нецелесообразной". Повторение этой формулы по меньшей мере обнаруживает
некоторую фамильярность обращения государства с русским языком. А кроме
того, даже напиши я это по-русски, слова эти не увидели бы света дня под
русским небом. Кто б тогда прочел их? Горстка эмигрантов, чьи родители либо
умерли, либо умрут при сходных обстоятельствах? История, слишком хорошо им
знакомая. Они знают, что чувствуешь, когда не разрешено повидать мать или
отца при смерти; молчание, воцаряющееся вслед за требованием срочной визы
для выезда на похороны близкого. А затем становится слишком поздно, и,
повесив телефонную трубку, он или она бредет из дому в иностранный полдень,
ощущая нечто, для чего ни в одном языке нет слов и что никаким стоном не
передать тоже... Что мог бы я сказать им? Каким образом исцелить? Ни одна
страна не овладела искусством калечить души своих подданных с
неотвратимостью России, и никому с пером в руке их не вылечить: нет, это по
плечу лишь Всевышнему, именно у него на это достаточно времени. Пусть
английский язык приютит моих мертвецов. По-русски я готов читать, писать
стихи или письма. Однако Марии Вольперт и Александру Бродскому английский
сулит лучший вид загробной жизни, возможно, единственно существующий, не
считая заключенного во мне самом. Что же до меня самого, то писать на этом
языке -- как мыть ту посуду: полезно для здоровья.()

Мне не понравилось. Маму с папой "старики" назвал. Много пафоса, запутанно и одни отговорки. Какой то он не очень адекватный даже по этому выступлению...с пятого на десятое перескакивает...причём тут английский?!

[Yurcha]

Мне не понравилось. Маму с папой "старики" назвал. Много пафоса, запутанно и одни отговорки. Какой то он не очень адекватный даже по этому выступлению...с пятого на десятое перескакивает...причём тут английский?!

У него были сложные отношения с родителям. Они его не понимали, он их. Отец его постоянно ругал за тунеядство.

Бродский сказал, "мне жалко, что они не дожили то момента, когда я получил Нобелевскую Премию. Это были единственные люди, которые по настоящему бы радовались за меня"


Мне кажется, что он имел в виду, что они бы поняли наконец-то кто я.

[Yurcha]

Я не знаю как объяснить "при чем тут английский"...по-моему, сам Бродский доступно объяснил

[Adda]

Я не знаю как объяснить "при чем тут английский"...по-моему, сам Бродский доступно объяснил

Писал он им письма?

[Izold]

Чей она диссидент? Неужели местный, "наш"?! Если её притесняют и ущемляют её "свободу слова", куда она едет "на совсем"? Диссиденты любят обычно переезжать после тяжёлого периода борьбы с системой.
Она уже подала бумаги и ждёт собеседования?

Местный, наш (без кавычек). Наши местные диссиденты никуда не едут обычно, только угрожают. Я не так близко с ней знаком, чтоб все интимные детали знать, а общая канва доступна всем. "читайте газеты"

[Derevnya]

Дисседенты делятся на три типа, первые не от мира сего (хотят справедливости и перестроить мир из любви к человечеству), вторые наоборот, рвутся к деньгам и власти и третьи просто по глупости (написали, сболтнули не подумав, глупо пошутили может и жалеют но уже назад пути нет)

Самые опасные - это первые, так как не нормальны с точки зрения большинства. например академик Сахаров
Бродский и иже с ними, это скорее третий вид, по стечению обстоятельств (по глупости)
Навальный - пример второго типа (деньги, власть)