Президенство Дональда Трампа

[-Helena-]

Вице-президент Майк Пенс направил Нэнси Пелоси письмо, в котором отказывается применять 25 поправку для смещения действующего президента США.




So help him God.

[g-michael]

Эскалация лжи
Мой импичмент

Прожив две трети своей жизни в Русской Америке, я привык считать себя ее естественной частью со всеми ее достоинствами и комплексами.
Мне довелось участвовать в создании ее газет и журналов, встречаться с их читателями, описывать ее жизнь в сотнях статей и десятке книг.
Собственно, я сам и был Русской Америкой.
Вернее, я так думал, но за последние годы мне довелось многое узнать о природе наших с ней отношений.
Наш долгий союз разорвал Дональд Трамп.
День за днем он уводил за собой моих соотечественников — взрослых, здравомыслящих, опытных, разумных.
И каждый раз я чувствовал себя все более одиноким.
Конечно, мне приходили в голову «Чума» Камю и «Носороги» Ионеско, но там разворачивались аллегории про других, а тут все происходило на глазах и касалось меня.

Сперва отвалились те, кого я не знал и не жалел.
Но вскоре выяснилось, что они всюду: дантист и соседка, хозяин русской бакалеи и налоговый эксперт, маляр и автомеханик.
Они составляли русскую среду, которую мы воссоздаем вокруг себя, где бы ни жили. Однако по-настоящему страшно мне стало, когда дело дошло до умных друзей, к тому же старожилов.
Узнать в тонких, одаренных, интеллигентных и разносторонне образованных людях трампистов было так же страшно, как увидеть любимого поэта или художника в списке стукачей, что случилось, когда в Латвии открыли мешки КГБ.

Я долго пытался выяснить, почему мы оказались по разные стороны, но так и не смог.
У нас больше не было общего языка, а лишившись его, мы утратили надежду на нормальное общение, подразумевающее витиеватую вязь взаимных уступок, учтивых уточнений, вежливых возражений и полноценных аргументов.

На место политеса политики пришла не проясненная логикой ненависть.

Как только выяснилось, что я не разделяю любви к Трампу с 90 процентами Русской Америки, меня назначили изгоем.
Так я узнал про себя много нового: совок, чекист, деляга, большевик и просто гадина.

Впервые я испытал то, о чем рассказывал знавший силу народной ненависти Синявский в программном и исповедальном эссе «Диссидентство как личный опыт»:

«Я вообще — враг, — писал Андрей Донатович. — Враг как таковой.
Не то чтобы я сперва был кому-то другом, потом стал врагом.
Я вообще никому не друг, а только враг».

Синявский преувеличивал, у него было много друзей и страстных, как я, поклонников.
Но теперь мне понятнее, что он хотел сказать о той цене, что мы платим, отрекаясь от большинства.

Я не жалуюсь, пожалуй, даже горжусь тем, что меня подвергла импичменту Русская Америка. Мучаюсь я от того, что не могу понять, как она на этом месте оказалась.

3.
Сразу после январского путча крупнейший исследователь фашизма Тимоти Снайдер напечатал пространную статью, объяснившую, не что произошло в Америке, а почему.
Изучая европейский опыт тоталитарных режимов, историк выделил центральный фактор, обеспечивший их победу.
Им была эскалация лжи.

— Чтобы уничтожить правду, — пишет Снайдер, — достаточно ликвидировать веру в то, что она есть.
Как только факты теряют статус достоверности, рушится рациональная картина мира.
Раз правды нет, то ее заменяет то, что скажет власть.
В отсутствии арбитра, проверяющего истинность любого утверждения, мы становимся легкой добычей лжи.

К этому привыкают, постепенно увеличивая дозу.
Я помню, как газеты не решались прямо называть утверждения Трампа враньем.
Даже тогда, когда он говорил, что Обама родился в Кении, а его собственный отец — в Европе, а не в Куинсе.
Никто не понимал, зачем президенту утверждать то, что так легко проверяется. Снайдер объясняет: именно затем, чтобы не проверяли.
Объявив журналистов «врагами народа» и прессу fake news, Трамп убрал из дискурса критерий. Если ложь не с чем сравнить, она ею перестает быть.


О том, как эта тактика работает на практике, я узнал, пытаясь переубедить друзей.
Трамп, говорил я, лжет в среднем пять раз в день, это установлено, задокументировано и проверено, в чем можно убедиться с помощью одного клика на компьютере.
Но никто — никто! — не щелкнул по клавише, чтобы меня проверить.

— Маленькая ложь, — продолжает Снайдер, — переходит в среднюю, становится ежедневной и привычной, чтобы наконец вырасти в Ложь с большой буквы, которая меняет историю.

В Германии такой Ложью, возвысившей Гитлера, была легенда «удара в спину»,
который якобы нанесли евреи героически воевавшей стране.

Большая ложь Трампа — миф об украденных выборах.
Ужас ситуации в том, что его сторонники, привыкнув обходиться без сверки фактов, лишились единственного лекарства от слепой веры — верификации президентского утверждения.

Я пробовал переубедить старинного приятеля, заразившегося этой болезнью.

— Больше шестидесяти судов, — говорил я, — отвергли обвинения в нарушениях на выборах.

— И ты веришь судам?! — отвечал он.

— Включая Верховный, — добавлял я.

— И ты ему веришь?! — спрашивал он. — Трамп не мог проиграть, потому что все за него.

— Но я-то против — вместе с 81 миллионом избирателей.

— Fake news, — отбрил он и перестал здороваться.



Я сдался, утешая себя тем, что большая Ложь о похищенных выборах не изменит их исхода. Однако она убедит сторонников старого президента в нелегитимности нового.
Их голоса — то наследство, за которое уже началась борьба в лагере радикальных республиканцев.
Каждый из них постарается стать новым Трампом.
Надежда на то — что все они слишком политики, чтобы добиться успеха.
Продолжая историческую параллель Тимоти Снайдера, можно сказать, что
если бы в 1930-е годы убрали из уравнения Гитлера, то из Геббельса фюрер бы не вышел.

[In2HiDef]

разорвал Дональд Трамп...стукачей...КГБ...чекист...большевик и просто гадина...исследователь фашизма...оталитарных режимов...лжи...газеты не решались прямо называть утверждения Трампа враньем ...ложь...Ложь с большой буквы...В Германии...ложь Трампа...радикальных республиканцев...новым Трампом...Гитлера...Геббельса...фюрер

Жена приходит домой с работы, видит благоверного с какой-то бабой в постели. Он тут же кричит: "Ты кому веришь, мне или своим глазам?"

[Whoever]

А мне всё равно.
Он всё равно не настоящий консерватор, этот Трамп.
У него был любимый адвокат, некто Рой Кон, который описывал, как Джо Маккарти стал антикоммунистом.
Примерно как машину покупают: осмотрел, пнул ногой шины, сел за руль, сделал круг и ему понравилось, он и купил.

Примерно так же Трамп стал борцом за "консервативные ценности".
А так мужик без принципов.
Об этом ещё Болтон написал.

[In2HiDef]

Верность абстрактным принципам толпе сохранять трудно. Личнось -совершенно иное. Тем более, мученик, над которым измываются в соцсетях или редактируют из "Один дома".

З.Ы. Любая идея, которая используется для разжигания вражды между людьми - от лукавого. Тут я солидарен с Доставайским.

[Whoever]

Верность абстрактным принципам толпе сохранять трудно. Личнось -совершенно иное. Тем более, мученик, над которым измываются в соцсетях или редактируют из "Один дома".

Его вообще нужно было оставить в покое.
Весь этот импичмент, а потом суд Сената после окончания срока, с последующим его хождением по судам на предмет конституционности сенатского решения только привлекают к нему внимание.
Слабые ходы демократов.
Лучше бы просто игнорировали.

[In2HiDef]

Слабые ходы демократов.
Лучше бы просто игнорировали.

Слабаки, дураки -это видно всем. Возможно, по глупости считают, что отвлекут внимание от Хантера с его фотографиями (на 20 лет тюрьмы там есть), или от пассажиров Лолиты-экспресс, или от мздоимства у кетая. Наоборот, внимание закона привлекут так, что не смогут отделаться.

[Whoever]

Слабаки, дураки -это видно всем. Возможно, по глупости считают, что отвлекут внимание от Хантера с его фотографиями (на 20 лет тюрьмы там есть), или от пассажиров Лолиты-экспресс, или от мздоимства у кетая. Наоборот, внимание закона привлекут так, что не смогут отделаться.

Самое лучшее, что можно сделать для обьединения страны сейчас - это встретить идущий из Гондураса караван примерно так, как его встречали все предшествующие годы.
Либeралы, за исключение самых отьявленных, будут молчать, потому что это сделано при их администрации.
А сторонникам Трампа понравится

[In2HiDef]

Самое лучшее, что можно сделать для обьединения страны сейчас - это встретить идущий из Гондураса караван примерно так, как его встречали все предшествующие годы.
Либeралы, за исключение самых отьявленных, будут молчать, потому что это сделано при их администрации.
А сторонникам Трампа понравится

Сколько чего можно сделать хорошего. Но нет, этого не случится. Пока мы знаем только про амнистию для 11-20 миллионов нелегальных, и про сговор с иранчиком за сценой (за якобы предвыборные переговоры с Россией Трамп получил 1й импичмент)

[STYLE]

Эскалация лжи
Мой импичмент

Прожив две трети своей жизни в Русской Америке, я привык считать себя ее естественной частью со всеми ее достоинствами и комплексами.
Мне довелось участвовать в создании ее газет и журналов, встречаться с их читателями, описывать ее жизнь в сотнях статей и десятке книг.
Собственно, я сам и был Русской Америкой.
Вернее, я так думал, но за последние годы мне довелось многое узнать о природе наших с ней отношений.
Наш долгий союз разорвал Дональд Трамп.
День за днем он уводил за собой моих соотечественников — взрослых, здравомыслящих, опытных, разумных.
И каждый раз я чувствовал себя все более одиноким.
Конечно, мне приходили в голову «Чума» Камю и «Носороги» Ионеско, но там разворачивались аллегории про других, а тут все происходило на глазах и касалось меня.

Сперва отвалились те, кого я не знал и не жалел.
Но вскоре выяснилось, что они всюду: дантист и соседка, хозяин русской бакалеи и налоговый эксперт, маляр и автомеханик.
Они составляли русскую среду, которую мы воссоздаем вокруг себя, где бы ни жили. Однако по-настоящему страшно мне стало, когда дело дошло до умных друзей, к тому же старожилов.
Узнать в тонких, одаренных, интеллигентных и разносторонне образованных людях трампистов было так же страшно, как увидеть любимого поэта или художника в списке стукачей, что случилось, когда в Латвии открыли мешки КГБ.

Я долго пытался выяснить, почему мы оказались по разные стороны, но так и не смог.
У нас больше не было общего языка, а лишившись его, мы утратили надежду на нормальное общение, подразумевающее витиеватую вязь взаимных уступок, учтивых уточнений, вежливых возражений и полноценных аргументов.

На место политеса политики пришла не проясненная логикой ненависть.

Как только выяснилось, что я не разделяю любви к Трампу с 90 процентами Русской Америки, меня назначили изгоем.
Так я узнал про себя много нового: совок, чекист, деляга, большевик и просто гадина.

Впервые я испытал то, о чем рассказывал знавший силу народной ненависти Синявский в программном и исповедальном эссе «Диссидентство как личный опыт»:

«Я вообще — враг, — писал Андрей Донатович. — Враг как таковой.
Не то чтобы я сперва был кому-то другом, потом стал врагом.
Я вообще никому не друг, а только враг».

Синявский преувеличивал, у него было много друзей и страстных, как я, поклонников.
Но теперь мне понятнее, что он хотел сказать о той цене, что мы платим, отрекаясь от большинства.

Я не жалуюсь, пожалуй, даже горжусь тем, что меня подвергла импичменту Русская Америка. Мучаюсь я от того, что не могу понять, как она на этом месте оказалась.

3.
Сразу после январского путча крупнейший исследователь фашизма Тимоти Снайдер напечатал пространную статью, объяснившую, не что произошло в Америке, а почему.
Изучая европейский опыт тоталитарных режимов, историк выделил центральный фактор, обеспечивший их победу.
Им была эскалация лжи.

— Чтобы уничтожить правду, — пишет Снайдер, — достаточно ликвидировать веру в то, что она есть.
Как только факты теряют статус достоверности, рушится рациональная картина мира.
Раз правды нет, то ее заменяет то, что скажет власть.
В отсутствии арбитра, проверяющего истинность любого утверждения, мы становимся легкой добычей лжи.

К этому привыкают, постепенно увеличивая дозу.
Я помню, как газеты не решались прямо называть утверждения Трампа враньем.
Даже тогда, когда он говорил, что Обама родился в Кении, а его собственный отец — в Европе, а не в Куинсе.
Никто не понимал, зачем президенту утверждать то, что так легко проверяется. Снайдер объясняет: именно затем, чтобы не проверяли.
Объявив журналистов «врагами народа» и прессу fake news, Трамп убрал из дискурса критерий. Если ложь не с чем сравнить, она ею перестает быть.


О том, как эта тактика работает на практике, я узнал, пытаясь переубедить друзей.
Трамп, говорил я, лжет в среднем пять раз в день, это установлено, задокументировано и проверено, в чем можно убедиться с помощью одного клика на компьютере.
Но никто — никто! — не щелкнул по клавише, чтобы меня проверить.

— Маленькая ложь, — продолжает Снайдер, — переходит в среднюю, становится ежедневной и привычной, чтобы наконец вырасти в Ложь с большой буквы, которая меняет историю.

В Германии такой Ложью, возвысившей Гитлера, была легенда «удара в спину»,
который якобы нанесли евреи героически воевавшей стране.

Большая ложь Трампа — миф об украденных выборах.
Ужас ситуации в том, что его сторонники, привыкнув обходиться без сверки фактов, лишились единственного лекарства от слепой веры — верификации президентского утверждения.

Я пробовал переубедить старинного приятеля, заразившегося этой болезнью.

— Больше шестидесяти судов, — говорил я, — отвергли обвинения в нарушениях на выборах.

— И ты веришь судам?! — отвечал он.

— Включая Верховный, — добавлял я.

— И ты ему веришь?! — спрашивал он. — Трамп не мог проиграть, потому что все за него.

— Но я-то против — вместе с 81 миллионом избирателей.

— Fake news, — отбрил он и перестал здороваться.



Я сдался, утешая себя тем, что большая Ложь о похищенных выборах не изменит их исхода. Однако она убедит сторонников старого президента в нелегитимности нового.
Их голоса — то наследство, за которое уже началась борьба в лагере радикальных республиканцев.
Каждый из них постарается стать новым Трампом.
Надежда на то — что все они слишком политики, чтобы добиться успеха.
Продолжая историческую параллель Тимоти Снайдера, можно сказать, что
если бы в 1930-е годы убрали из уравнения Гитлера, то из Геббельса фюрер бы не вышел.

Первый вообще какую-то ахинею написал.
Бедный, всеми отверженный. Как же хочется его пожалеть. Примерно как того молодого, полного сил побирушку на светофоре, который с плакатом "Потерял дом" собирает с автомобилистов пожертвования, вместо того, чтоб идти работать.
Хочется ему выделить денег из бюджета, который собран на налоги трудящихся.

Второй хорошую тему про ложь поднял.
Очень конечно интересно было про Обаму и про то, где родился отец Трампа.
Жаль, что других примеров не нашлось, а то он их неприменно озвучил бы.
Про украденные выборы еще долго будут спорить историки и не придут к единому мнению.
Но меня больше другой вопрос интересует.
Григорий, если один из кандидатов во время дебатов нагло лжет на голубом глазу, что бы вы о нем сказали?