Роялти

[Dafna]

А ЛЮБОВЬ?

Под «удачным» браком, прежде всего, понимался - союз с представителем своего же сословия. Если жених и невеста испытывали симпатию друг к другу – это удача. Большинство родители старались учитывать чувства детей, но это никогда не являлось главной предпосылкой брака. Идти на поводу у чувств было не принято. Была широко распространена поговорка: «Любовь следует оставить служанкам».

Браки между двоюродными были нежелательными, но и не являлись абсолютным табу. Уж лучше кузен, чем упаси бог кто-то не твоего круга. Но когда надо было найти вежливый предлог для отказа кузену, то чтобы не обидеть родню, охотно пользовались отговоркой – «Брак между двоюродными – глухонемые дети».

СВАДЬБА.

Бракосочетание проходило по одному и тому же ритуалу. Если праздновали в Вене, то в одной из больших церквей. Летние свадьбы праздновались в поместьях родителей невесты, а венчание происходило в часовне поместья. Затем следовал свадебный ужин и бал. Бракосочетания детей влиятельных семей были важными событиями в жизни всего аристократического общества, куда приглашались высокопоставленные придворные лица или даже члены императорской семьи.

1883 год - графиня Ноститц в день свадьбы - голову украшает фамильная диадема.


Свадебная процессия в честь бракосочетания графа Атиллы Найпперга, 1910:
http://img-fotki.yandex.ru/get/6407/...c62c9cb6_L.jpg

Свадебная процессия в семье графа Кевенхюллера, 1910:
http://img-fotki.yandex.ru/get/6407/...74730be5_L.jpg

ПОСЛЕ СВАДЬБЫ

Недели после свадьбы молодожены уединенно проводили в загородном поместье мужа. После появления сети железных дорог в моду стали входить свадебные путешествия за границу на поезде. Обычно путь лежал во Французскую Ривьеру или в Венецию.

Молодая жена в первые оставалась наедине с человеком, которого она до этого и видела-то всего раз 10, и то в присутствии других. Ну и несколько раз танцевала с ним...

Что касается интимных отношения между мужчиной и женщиной, большинство девушек оставалось насчет этого в полнейшем неведении до самой свадьбы.

Наверное, наиболее известный случай, когда принцесса Луиза Бельгийская (сестра кронпринцессы Стефани, вдовы Рудольфа) в первую брачную ночь в ночной рубашке выбежала из супружеской спальни и рыдая умоляла привратников(!) дворца спрятать ее от этого «психически больного развратника». Наверняка, многие девушки испытывали подобный шок, пусть и не все искали спасения у прислуги.

Большинство же мужчин вступало в брак уже с определенным интимным опытом. У аристократов были распространены любовные отношения с актрисами придворного оперного балета. Это было уже старой традицией. А потом мужчины помогали делать своим бывшим пассиям хорошие партии.

НОВЫЕ ВЕЯНИЯ...

Начало 20 века ознаменовалось стремительными переменами во всем – развитие техники, распространение либеральных идей...Перемены не обошли и аристократическое общество. Оно стало постепенно «открываться», стало терять политическое влияние, на этом поприще его стало все больше вытеснять «второе общество». Либеральные идеи стали приникать в консервативное, веками закрытое для других «первое общество». Также при выборе спутника жизни аристократические родители стали предоставлять своим детям все больше свободы ... Все чаще на первое место выходили чувства молодых людей. И если контесса по зову сердца предпочитала богатому наследнику младшего сына семьи – родители все чаще соглашались на такие браки (главное, что избранник аристократ!). Наверное, в подсознание родителей все глубже проникала мысль, что нельзя игнорировать чувства детей – уж слишком много перед их глазами было примеров несчастливых браков их собственного поколения .

Вот весьма символичная фотография (1912 год), изображающая принца Шварценберга с невестой. Как раскованно выглядят молодые люди – прямо на стол уселись и ногами болтают! Для поколения их родителей такие позы на фото были неприемлемы!


Если в середине 19 века средний возраст вступления в брак у аристократических невест был 17-18 лет, к началу 20 века он повысился до 22-23 лет. Если раньше контесса в идеале должна была стараться найти мужа в течение одного-единственного сезона, то сейчас ей обычно «отпускалось» больше времени – два-три-четыре сезона.

Последнее предвоенное поколение контесс. Сестры Тун-Лапковитц. 1912 год.

[Screw101]

Я думал, тут об отчислениях с патентов..извините, ошибся дверью..

Это сабтема про Манюзиков...

[Dafna]

И вот контесса становилась женой...В идеальном случае она становилась супругой «майоратного» наследника.



Чем выше было положение аристократки по рождению, тем увереннее чувстовала себя молдая жена, и тем легче удавалось ей завоевать прочные позиции в семье мужа. Принцессы из семей князей Шварценберг и Лихтенштайн, имеющие огромное приданое, выходили замуж в основном в семьи (тоже княжеские) - Кински, Аренберг, Траутманнсдорфф или Сальм-Райффершайдт – но никогда не забывали, что происходят из семей рангом даже чуть-чуть выше, чем семья мужа...И давали всем это почувствовать – прежде всего, если величина их приданого была больше состояния мужа.

Но большинству молодых жен приходилось автоматически занимать в семье то положение, какое занимал ее муж, и приспосабливаться к новым условиям. А муж занимал положение в семье согласно тому, каким по счету сыном он являлся. Особенно нелегко приходилось женам из семей более низкого статуса, чем семья мужа.

1885 год - княгиня Франциска и князь Альфред Монтенуово


Как и в целом в среде аристостократов, так и в каждой отдельной аристократической семье царила железная внутренняя иерархия. Во главе всего семейного клана стоял „Familienchef“ («шеф семьи») - майоратный наследник, старший сын. После смерти отца старший сын становился главой всей семьи, а его жена становилась неоспоримой первой дамой семьи. (Под «семьей» понимается не только сам «шеф» с женой и их дети, но также и его младшие братья с семьями, незазамужние сестры, проживающая в доме и других семейных владениях родня, короче, весь клан).

"Шеф семьи" занимал особое неприкосновенное положение, его слово было для всех закон. Он являлся официальным представителем семьи и главным «менеджером» семейного состояния. (Состояние вообще-то юридически принадлежало всей семье, но управлять им имел право только он один). Он контролировал состоявших у него на службе управляющих. Он давал «добро»на браки своих детей, а также на браки младших братьев и их детей, на браки сестер. Он определял величину апанажа (пожизненных выплат) для младших братьев и прочих родственников. В общем, как писал один аристократ: "На самом верху господь Бог, потом Его Величество император, а затем Familienchef".

1880 - пара Штернберг-Турн, союз семьи графов Штернбергов и богемской ветвьи княжеской семьи Турн и Таксис.


Глава семьи также имел голос в Верхней Палате Рейхсрата (Парламента) . Это соответствует Верхней палате (House of Lords) в Британии, где до сих пор тоже сидят старшие сыновья аристократов.

Если какой-то член семьи (обычно мужчина) вел себя не «по-аристократически», например, не платил долги или провоцировал какой-то скандал, то взоры всего аристратического общества и императорского двора обращались к "шефу семьи" – ожидалось, что он примет серьезные меры по отношению к виновнику. Основным инструментом давления была величина апанажа, которую глава семьи мог cнизить.

Жена главы занимала по иерархии самое высокое положение среди женщин семьи (даже более высокое, чем свекровь, когда та становилась вдовой!!!) Жена главы семьи была ответственна за "общественную" жизнь семьи - организовывала вечера, балы, семейные торжества, следила за соблюдением аристократических "приличий" и поддерживании нужных контактов с другими аристократическими семьями - кого пригласить, кого куда посадить соотвественно иерархии, кому нанести ответный визит. Она также должна была заботиться о сплоченности и слаженности внутри семейного клана. Совместные «клановые» обеды по воскресеньям и визиты друг к другу были строго обязательны. Семьи в широком понимании этого слова были очень многочисленные. Почти в каждой семье жил какой-то неимущий родственник или незамужняя пожилая тетушка.

1908 год - принц Готтфрид Гогенлоге-Вальденбург-Шиллингсфюрст и жена Мария Генриетта, урожденная принцесса Cайн-Виттгенштайн-Берлебург

[Dafna]

ЗА СЧЕТ ЧЕГО ЖИЛА АРИСТОКРАТИЧЕСКАЯ СЕМЬЯ?

Работать (в смысле заниматься каким-то физическим или умственным ремеслом) для аристократов считалось непрестижным и даже недостойным их высокого статуса. Список «достойных» аристократа профессий был очень короток – армия, дипломатическое поприще и служба при дворе. Особенно «неаристократической» считалась торговля, финансовая и банковская сфера. Максимально, что толерировалось – покупать акции предприятий. Игра на бирже была тоже моветон, а кто все же играл, тот старался это не афишировать.

Главным источником существования аристократической семьи было ее состояние. Но не замки, дворцы и фамильные брильянты, от которых не было практической пользы. Аристократическая семья жила за счет своей ЗЕМЛИ. Состоятельность аристократа измерялась количеством гектаров принадлежащей ему земли (а не количеством дворцов и не суммой на банковском счету). Это и отличало "старых" аристократов от безземельных "новых". Земля и ее недра – продукты сельского и лесного хозяйства, добываемое в шахтах и рудниках - были главным источником существования, а также символом статуса аристократической семьи. Землю также можно было сдавать в аренду (но не продавать!).

В среднем, например, аристократическая семья в Австро-Венгрии владела 3.000-5.000 гектарами земли. У кого было свыше 5.000 гектаров, тот считался богатым, свыше 10.000 – очень богатым. А семья Шварценберг, у которой было 180.000 гектаров, считалась сказочно богатой, она была богаче самого императора. Теперь, вспоминая предыдущий топик про «достойных» женихов и невест, становится понятно, что аристократ аристократу был рознь – не только по титулам, но и по величине состояния.

Принц Траутманнсдорфф с невестой принцессой Шварценберг (1890):


Глава семьи не имел права продать ничего из доставшегося ему от отца состояния - так как состояние принадлежало всей семье. Он только имел право (и был обязан) единолично управлять состоянием и распределять доход между всеми членами семьи, а затем был обязан передать это сохраненное неделимое состояние дальше своему старшему сыну. Если сыновей не было, то после смерти главы семьи его место занимал следующий по возрасту брат или старший племянник.

Глава семьи решал, в каком поместье будут жить его младшие братья/сыновья с женами, каков размер причитающегося им апанажа. Апанаж должен был быть достаточным, чтобы член семьи или семья вела подобающий ее положению образ жизни - держать прислугу, эпипажи, одеваться соответственно, посещать аристократические мероприятия. Само собой разумеется, что апанажи в разных семьях были разные - в зависимости от финансовых возможностей семьи.

Младшие братья не имели доступа к семейному состоянию. Неженатые младшие сыновья часто жили при гарнизоне (так как почти все были офицерами) и пытались найти место при дворе - что было престижно, неплохо оплачивалось и давало право на "служебную" квартиру.

Графиня Франциска и граф Леопольд Штернберг (1895). На втором фото - та же графиня годами позже.



Где жили женатые младшие братья с семьями? По-разному... Некоторые жили в отдельном поместье, выделенном им старшим братом из семейного «фонда». Менее состоятельные имели пожизненно отдельные апартаменты в доме/замке старшего брата - то есть несколько семей жили под одной крышей, но часто вели отдельные домашние хозяйства.

Вот, например, уже упомянутая в предыдущем топике пара - граф Фердинанд Кински и его жена Аглая, урож. принцесса принцесса Аэурсперг. Брак равный (он хотя и граф, но младший княжеский сын), причем с обеих сторон выгодные партии. Ее приданое было небольшое, и у него - один апанаж. Для проживания главой семьи им было "выделено" поместье в Моравском Крумлове (фото наших дней). Со временем Фердинанд получил при дворе престижное место обер-штальмейстера. А потом и вовсе произошло чудо - бездетный родственник оставил ему наследство. Кстати старший сын Аглаи и Фердинанда стал впоследствии десятым князем Кински фон Вхинитц и Теттау - так как у старшего брата Фердинанда (девятого князя Кински фон Вхинитц и Теттау) не было сыновей, поэтому титул князя перешел к старшему племяннику...
Крумловское фамильное поместье


Резиденция Кинских



ДА УБОИТСЯ ЖЕНА...

Жене полагалось подчиняться мужу и организовывать свое время в соответствии с его календарными планами. Ей полагалось также приспосабливаться к его интересам. Если, скажем, муж неохотно ходил в оперу, примерной жене полагалось тоже почаще оставаться дома. Авторитет мужа не подвергался сомнению. Он принимал решения, а жене полагалось соглашаться... Но было немало семей, где жена умело манипулировала мужем и являлась негласной главой семьи. Правда на людях ей все равно полагалось делать вид, что муж сам принимает решения, а она покоряется его авторитету.

Знаменитостью и «аристократкой номер один» в Вене в 60-70-х годах 19 века была княгиня Элеонора (Лори) Шварценберг, урожденная принцесса Лихтенштайн. Она держала свой салон, имела большое влияние на высшее общество. И что было большой редкостью для женщин в те времена - она имела свои собственные политические взгляды и открыто высказывала их. Более того - ее взгляды часто радикально отличались от взглядов мужа! Ее муж и сын были приверженцами чешского федерализма в империи, а она наоборот – немецкого централизма. Говорят, даже собственный муж побаивался ее.

Княгиня Элеонора (Лори) Шварценберг:


Но такие жены, как княгиня Шварценберг, были редким исключением. Абсолютное большинство жен оставалось в тени своих мужей. Женщинам не полагалось быть слишком самоуверенной и требовательной по отношению к мужу. Быть умнее мужа (по крайней мере демонстрировать это) тоже не считалось достоинством, скорее наоборот. Ничего страшного если жена наивна, не очень умна и оторвана от жизненный реалий. Зачем ей ум и бесполезные знания из книг? За нее будет думать муж, и именно он будет вести ее по жизненному пути. Ее задача «всего лишь» заботиться о доме и детях, а для этого какого-то выдающегося ума не надо...Увы такое убеждение было широко распространено в 19 веке не только в аристократических кругах...

Для сыновей отец являлся беспрекословным авторитетом, ему повиновались, его гнева страшились. Но если мать была формата вышеупомянутой княгини Шварценберг, то и таким матерям на глаза лучше было не попадаться, если сын «влип» в скандал.

Была такая очень строгая княгиня Элиза Сальм-Райффершайдт...Ее сын Хуго, проигравший большую сумму в карты, писал отцу: "Умоляю, не говори маме...Ты же знаешь, как она умеет смерить уничижительный взглядом и двумя-тремя словами убить всю волю исправиться и попытаться исправить положение."

[crazy-mike]

А вообще все это разведение породистых борзых напоминает.

Бисмарк ведь то ли Баварию , то ли Вюртемберг назвал свинофермой Европы.

[Dafna]

ДЕТИ

Целью каждого брака было произвести на свет как можно больше детей, ведь материнство считалось главным предназначением женщины. Считалось, что детей должно быть не менее четырех. В среднем каждая аристократка имела пять детей, многие – больше.

1880 - графиня Элеонора Паар с дочерьми.


Мать в жизни маленьких детей мать была центральной фигурой. Она прививала ребенку аристократические традиции, заботилась о его социальных контактах, организовывала его досуг и развитие. И если мать рано умирала, это событие часто создавало невосполнимую пустоту в жизни ребенка....Например, граф Рудольф Абенсперг-Траун c грустью рассказывал детям о своем одиноком детстве... Его мать умерла при родах в возрасте 25 лет, когда мальчику было только два года. Его отец, чиновник при дворе императора, из-за службы почти не бывал дома. Детство ребенок провел в одиночестве – в компании только няни, позже – воспитателя и учителя. В семье не были ни визитов, ни приглашений, не отмечались дорогие каждому ребенку праздники – Пасха, Рождество...Кульминационными событиям в жизни мальчика были приезды старых тетушек. Но это, конечно, крайний случай.

Обязанностью матери также было воспитывать детей примерными католиками и тд. Мать приучала детей молиться, а также придерживаться католических традиций. Женщины-аристократки были, как правило, более религиозны, чем мужчины, в религии они искали поддержку и утешение.

1907 год - женщины семьи Лобковитц (княжеская семья) во время прогулки:



ПРИСЛУГА.
В то время как муж занимался управлением и контролем состояния семьи вне дома, задачей жены было ведение домашнего «хозяйства». Но, конечно, не в прямом смысле самой заниматься всеми работами, а умело руководить многочисленной армией домашнего персонала. Иерархия среди персонала в точности повторяла иерархию среди их хозяев. Самым главным был домашний гофмейстер (управляющий), который держал отчет перед госпожой, контролировал весь домашний персонал и распределял обязанности. Далее шли дворецкие, а затем камердинеры, камеристки, лакеи, носильщики дров, уборщики и так далее...У них были также раздельные обеденные столы на кухне - в зависимости от ранга. Выше всех по рангу были дворецкие и личная прислуга хозяев.

Один из (бывших) многочисленных замков сказочно богатой семьи Шварценберг - замок в Богемии (бывшая главная резиденция семьи Шварценберг). После Пражского града второй по величине замок Чехии. чешское государство до сих пор вернуло очень мало замков их бывшим владельцам-аристократам. (Но это вообще очень сложный вопрос.... Вот так вот взять и отдать пол Богемии назад одной-единственной семье Шварценберг????)


Аристократические семьи (почти) никогда не набирали персонал со стороны. Одна и та же семья аристократов давала работу поколениям людей в округе, где находилось поместье. На смену родителям лакеям или кухаркам приходили их дети, затем внуки...Таким образом возникало большое доверие к персоналу, ведь их семьи много лет служили в доме. Чужие в доме не приветствововались. Вся аристократическая семья знала служащих в их доме в лицо и по имени. Работа в аристократическом поместье неплохо оплачивалось, считалась довольно престижной, к тому же в глубокой старости прислуга могла расчитывать на благотворительную поддержку хозяев – а это в пору отсутствия государственного пенсионного обеспечения было очень неплохо. Семья чувствовала себя ответственной за служающих (и служивших) им людей. Как знак высокого доверия, хозяева обращались к персоналу "ты" и по имени (на "Вы" только в случае гнева или неуважения). Обратное обращение было, конечно же, только на "Вы".

Резиденция Эстерхази в Айзенштадте (до сих пор во владении семьи Эстерхази, открыт для экскурсий)


Поощрялись восхождения по внутренней "служебной" лестнице среди персонала. Например, что горничная стала камеристкой, а младший лакей - дворецким или даже со временем управляющим (ему могли оплатить обучение). Если кто-то из детей персонала поднимался на ступеньку выше по социальной лестнице, вся аристократическая семья радовалась за них - ведь это дети именно их персонала достигли жизненного успеха! Так, например, князь Кински с гордостью рассказывал, что дочь его главного егеря вышла замуж за состоятельного пражского предпринимателя.

Особенно для маленьких детей семьи прислуга была чем-то вроде родственников. И если из прислуги кто-то готовился к свадьбе, то дети с огромным интересом слушали разговоры няней, горничных и были увлечены этой темой не менее, чем свадьбой внутри семьи. Иногда на почве этого происходили забавные недоразумения...Маленькая Мари Кински была настолько увлечена новостью, что их кухарка выходит замуж, что когда родители взяли девочку с собой на свадьбу родственников матери Ауэрсперг, она совершенно серьезно подумала, что ее привезли на свадьбу кухарки!

По корреспонденции аристократов того времени прослеживается, что их также волновали болезни или несчастья, случившиеся с их личной прислугой. Пусть они жили не вместе, но все же рядом друг с другом - несмотря на то, что социальные различия были чем-то самим собой разумеющимся.

ЧУВСТВА ДРУГ К ДРУГУ

Как уже упоминалось, большинство аристократических браков заключалось в первую очередь из практического благоразумия. Перед свадьбой молодые были друг другу симпатичны, нередко – даже влюблены. Но гарантии, что они пронесут эти чувства через всю жизнь, увы не было...В лучшем случае влюбленность с годами перерастала в глубокую привязанность, в худшем случае брак становился просто маской приличия, фасадом.

Многие супруги старались приложить усилия и быть внимательными и тактичными друг к другу. Чем лучше они относились друг к другу, тем выше был шанс, что их брак окажется гармоничным. Примерами тому служат многочисленные сердечные письма, которыми обменивались пожилые супруги.

1910 год - графиня Ида и граф Йоганн Лaзански:


Гораздо сложнее была ситуация, если выяснялось, что пара совсем не подходит друг другу, или когда брак потерпел окончательный крах. Ведь возможности развода в консервативной католической империи у аристократов не было. Если позволяли "жилищные" условия, пара разъезжалась по разным поместьям или домам, и отныне супруги виделись друг с другом только на семейных торжествах..
[B]

[Dafna]

ИЗМЕНЫ.

Супружеская неверность со стороны мужа была обычным и (почти) неизбежным делом в семьях. Причем нередко с самого начала брака, а не обязательно лишь тогда, когда супруги стали друг другу чужими.

Мужчины старались находить увлечения подальше от своего круга – среди актрис, танцовщиц, мещанок, «дам полусвета».... Им не составляло труда находить развлечения на стороне. В отличие от своих жен мужья могли без сопровождения посещать театры, приватные апартаменты, рестораны, бордели. Особенно удобны для внебрачных похождений были большие города империи (Вена, Прага, Будапешт), где было легко затеряться в толпе и не попасться на глаза знакомым. В загородном поместье и округе все друг у друга на виду, там трудно сохранять своих похождения в тайне.

1902 год - граф Эрнст Грундеманн с женой Эдуардиной, урожденной графиней Кевенхюллер-Метч.


И пока муж не компрометировал свою жену и детей, открыто появляясь с любовницей на людях, это не считалось чем-то предосудительным.

Иногда случались и серьезные чувства, пронесенные через годы - мужчина находил у другой женщины то, чего не мог найти в браке, и много лет тайно жил "на два дома". У многих аристократов были внебрачные дети, которых они часто признавали, как своих «натуральных детей». Жены и взрослые «законные» дети, как правило, знали об этом. «Натуральных детей" отец нередко упоминал в завещании. Но совершенно исключалось, что он даст им свое имя или титул.

Многие жены были в курсе похождений мужа. Но пассия мужа не представляла для жены опасности – из-за отсутствия разводов положение законной супруги было стабильным и непоколебимым (о разводах подробнее ниже). А с ревностью и обманутыми ожиданиями жене приходилось смиряться.

Две графини Паар:


О любовных похождениях замужних аристократок известно гораздо меньше. Но это не значит, что таких случаев не было, хотя можно предположить, что далеко не так часто как у их мужей. Женщинам нужно было более тщательно скрывать свои тайные связи. Потому что такие слухи мговенно становились достоянием всего аристократического общества, а последствия в виде беременности трудно было скрыть. Если к изменам мужчин общественное мнение было снисходительно, то к изменам жен оно было беспощадно.

Любовниками замужних аристократок чаще всего были мужчины из их окружения – учителя верховой езды, секретари, гвардейцы, офицеры из соседнего гарнизона, бывающие в доме – потому что у женщин не было возможности познакомиться с кем-то не из своего окружения.

Была еще одна причина, по которой женщинам приходилось быть более бдительными... Побочные дети мужей росли вне его законной семьи и не «меняли» его генеалогического древа, в то время как каждый ребенок, рожденный женой, считался автоматически законным ребенком ее мужа – и мужу пришлось бы, скрипя зубами, признать "кукошонка" своим. Или - ничего не подозревая, радоваться новорожденному.

Переписка аристократок того времени буквально наводнена информацией, кто кого просватал, кто с кем куда поехал, кто на кого имеет виды, чьего мужа видели с любовницей...Изредка встречаются намеки и на женскую супружескую неверность..

«В случае, если до вас этот слух еще не дошел, то придержи его, пожалуйста, при себе. У великой герцогини Анастасии Мекленбургской роман с ее секретарем, и она сейчас в интересном положении несмотря на свои 42 года. Когда ее старший сын приехал к ней в Канны, она не пускала его к себе, говорила, что у нее корь. Но он все же узнал правду...» (вот тут видно, что "пикантным" слухам и границы не были преградой, потому что Анастасия Мекленбургская, урожденная Романова, даже не жила в Венгрии. Но аристократы всех европейских стран находились в постоянном контакте друг с другом).

«Княгиня Элизабет Мари благополучно разрешилась дочкой в Ницце. Вот как могут заканчиваться приятные приключения на стороне....»

Вот почему тетушки и кумушки мгновнно навостряли уши, если становилось известно, что какая-то мать с дочкой или молодая замужняя женщина на много месяцев уезжали за пределы империи.

«Нора со своей 18-летней дочкой что-то очень уж долго задерживаются в Египте. Выглядит подозрительным, даже не знаю, что и думать...».

«Графиня Берхтольд родила прелестную доченьку, причем без всякого участия со стороны своего мужа. И ребенка теперь записали под именем Берхтольд. Права была твоя мать со своими подозрениями, что тут замешан или плотник, или гвардеец...»

Вот эта семья - министр иностранных дел граф Леопольд Берхтольд с графиней Фернандиной и детьми:


Кстати граф Берхтольд сам был большой охотник до женского пола...

А тут речь пойдет о моральных ценностях и кодексе поведения.

«Аристократия представляла собой большую семью, закрытую для доступа посторонних. Большинство аристократов были между собой на «ты», потому что практически все в той или иной степени приходились друг другу родственниками. У них были общие интересы, общие воспоминания – о совместных «сежурах», балах, выездах на охоту...»

1868 - Теодор граф Радецки фон Радец с женой Габриелой, урожденной баронессой фон Либиг. Кто знает «Марш Радецкого» Штрауса – так на фото сын того самого фельдмаршала графа Радецкого, которому был посвящен этот знаменитый марш.


Каждый, кто принадлежал к этому кругу, имел свой «Petit Nom» - краткую форму имени. Элеонора становилась «Лори», Карл – «Кари», Тереза – «Рези». Чтобы не путать нескольких женщин по имени Мария, одну звали «Мицци», другую «Маричи», третью «Медси»...И так далее...Некоторые «Petit Nom» были не производными от настоящего имени, а домашними прозвищами... «Тепш», «Хайни», «Тутц», «Винчи», "Дада"... В приватной атмосфере среди своих титулы и полные имена почти не использовались.
Традиция иметь «Petit Nom» была распространена у аристократии всей Европы. Детей английской королевы Виктории звали Вики, Берти, Ленхен и так далее. Жену Николая Второго родня звала «Аликс». И в своем кругу аристократы использовали почти всегда только «Petit Nom» и были друг с другом на «ты». Обращение аристократов к тебе на «ты» было своего рода индикатором принадлежности к «элите». Заветной мечтой «новых» аристократов в 19 веке было не только быть принятыми «старыми» аристократами, но и быть с ними на «ты».

Когда граф Вильчек назвал барона Натаниеля Ротшильда «Натти» и предложил перейти на «ты», тому сразу стояло ясно – «свершилось". А ведь он был барон в третьем поколении! Но ни его дед, ни отец не смогли пробить стену игнорирования со стороны «старых аристократов». Только поколение внуков Ротшильдов к концу 19 века смогло это сделать. Кроме Ротшильдов мало кому удалось проникнуть в закрытое "первое" общество.

1880 - контессы «Пепе» и «Линчи» Траутмансдорфф:

[Kapitula]

прикупить что ли 5000 га в алабаме гденибудь

[Dafna]

Стена, окружающая мир аристократов, был непроницаема и трудноступна для посторонних. Проникнуть туда было практически невозможно. Присутствие постороннего причиняло неудобства, нарушало привычную доверительную атмосферу. Да и сам посторонний чувствовал себя не в своей тарелке, потому что непосвященному невозможно было запомнить все эти «прозвища», степень родства, словечки, условности события прошлого, объединяющие всех присутствующих с детства. Когда граф Николас Ревертера был награжден орденом Золотого Руна, его сестра объявила с радостью: «Колли удалось заполучить барашка!» Постороннему и не понять, что этот орден назывался у аристократов «барашком»...Таких словечек и условностей было очень много.

Всех аристократов объединял железный кодекс поведения, три основных столпа которых были: безоговорочная верность монарху, кайзеру и тд. сохранение семейных ценностей и приверженность к церкви. Этот кодекс поведения был некой смесью множества ритуальных правил, высокой самодисциплины, взаимного социального контроля и основанного на христианских канонах отношения к ближнему.

1878- принцесса Мария Монтенуово и ее жених граф Антон Аппонь в день помолвки. Эта Мария - родная внучка эрцгерцогини Марии-Луизы, которая была в первом браке замужем за Наполеоном


Насколько каждый отдельно взятый аристократ придерживался этих правил – трудно сказать. Но во всяком случае каждому с детства закладывались фундаментальные качества и жесткие требования, позволяющие сформировать «настоящего» аристократа.

Основной жесткого воспитания, которому подвергались, как мальчики, так и девочки, было правило «всегда держаться в соответствии со своим высоким статусом». Это означало: уважать старших, ничем и никогда не запятнать честь семьи, не вести себя вызывающе, быть патриотом, иметь безупречные манеры, быть дисциплинированным, вежливым, аккуратным, одеваться стильно и уместно. Авторитет родителей был непререкаем. Всякое проявление бунтарства и непослушания считались баловством и чем-то недопустимым. «Вредные» черты старались «ломать» как можно раньше. Даже на проблемы переходного возраста не делалась скидка. (Давайте не будем забывать, что речь идет о 19 веке)
Считалось недопустимым выносить прилюдно кому-то негативную характеристику – особенно людям, которым в жизни в чем-то не очень повезло или находившихся сословием ниже. Например, намеренно хвалили какую-то некрасивую девушку: «У нее такие чудесные волосы!» или «А как она любит свою мать!»

Долг по отношению к семье и предпочтение интересов семьи личным интересам воспитывались с детства. Неважно, чего ты лично хочешь, важно – как лучше для Семьи. Потому что ты связующее звено в длинной цепи поколений. И ты должен сохранить материальные и духовные ценности Семьи и передать их потомкам как минимум в том же состоянии, в каком ты их принял. Часто не решались (даже если имели на это право) продать нерентабельную или убыточную недвижимость, потому что никто не хотел быть "первопроходцем" – чтобы реформы и новые веяния времени в роду начинались с него. Лучше сохранить все, как в старые добрые времена...

1880 - принцесса Мари Таксис-Гогенлоге в фамильных драгоценностях, которые были неотъемлемой частью имущества семьи и не могли быть проданными.


Известен случай (и не один), когда старший сын семьи внезапно умер, не оставив наследников. И семья потребовала у младшего сына, с детства мечтавшего о духовном сане или дипломатической карьере, отказатья от своих планов и стать главой семьи, а это означало жениться и произвести на свет как можно больше потомства. И само собой разумеется, сын выполнил свой долг перед Семьей.

1900 - граф Фридрих и графиня Паула Штольберг с детьми

[Dafna]

Особенно важным считалось сохранять пресловутую contenance (выдержку, хладнокровие), - хранить «социальную» маску», держать себя в руках, не давать волю ни негативным, ни положительным эмоциям. Ни ревности, ни печали, ни волнения, ни влюбленности – окружающие не должны ничего заметить. Считалось также неприличным надоедать другим долгим описанием своего самочувствия, ныть и сетовать на здоровье или удары судьбы, запускать себя. Все, что тебе ниспошлет судьба, следовало сносить стойко и с достоинством.

Когда во время второй мировой войны некоторые аристократы (например, сыновья погибшего в Сараево Франца Фердинанда) были депортированы нацистами в концлагерь, многих «сокамерников» поражало, с каким достоинством они сносили все лишения и унижения, такие же воспоминания очевидцев о династии Романовых в ссылке.
Или еще часто приводят сравнение – как гордо взошла на эшафот и спокойно положила голову на гильотину ненавистная «австрийка» Мария Антуанетта в октябре 1793 года. И как следующую за ней волокли мадам Дюбарри просто силой тащили на ту же гильотину – она, происходившая из бедной неаристократической семьи, рыдала, сопротивлялась и публично молила о пощаде.

Важным качеством была естественность и непринужденность. Причем во всем – непринужденно разговаривать с окружением, подданными, прислугой, непринужденно принимать гостей и также непринужденно выполнять свои обязанности в семье и обществе. В противоположном случае тебя награждали эпитетом «аффективный» («она ведет себя аффективно», то есть неестественно). «Второе» общество пыталось во всем копировать привычки и образ жизни аристократов – тоже организовывали свои салоны, балы, переезжали на лето в свои летние резиденции, одевались в тех же салонах мод. Но чаще всего это были именно искусственные попытки, а не естественное состояние души. Часто это копирование выглядело довольно комично и гротескно.



Независимо от финансового положения семьи в ребенке-аристократе с младых ногтей воспитывали чувство принадлежности к «элите». Это право давалось им по рождению, автоматически, его не надо было заслужить какими-то достижениями или знаниями. Но это привилигированное положение можно было потерять – если оступиться. Каждый аристократ был постоянно под контролем себе равных. К мелким ошибкам относились критически, считая их «ненужными», "лишними", а виновника сочувственно называли «бедным» или «бедняжкой». Серьезные же проступки могли повлечь за собой «светскую смерть» (то есть для общества ты умер/ла). Вспомним княгиню Каролину Сайн-Виттгенштайн, которая в середине 19 веке бросила мужа-князя и ушла к любовнику композитору Ференцу Листу. Или из книжных героев – графиню Анну Каренину.

Детям с детства вбивалось в голову, что своим «недостойным» поведением он не только себя опозорит, но и бросит тень на других, носящих эту же фамилию, а также на память своих предков.

1863 - баронесса Леонтина фон Венкхайм с сестрой Терезой


Плохие манеры и привычки назывались «портьерскими» (видимо, от слова «портье» - швейцар, привратник). Но при этом имелись в виду, конечно, люди, не принадлежащие к кругу аристократии, то есть те, которые не знают, как «полагается» что-то делать.
Например, однозначно «портьерским» считалось:


- Придти в гости в сопровождении неприглашенного спутника

- Говорить на званом обеде о стоимости блюд и продуктов на столе, обсуждать отсутствующего и прочее.

- Принести хозяйке дома цветы. Это считалось совершенно неуместным - ведь у аристократов дома были оранжереи или даже сады/парки, и комнаты украшали свои собственные цветы.

- Дать чаевые персоналу в аристократическом доме. Считалось, что их жалованье достаточно, а чаевые унижают не только его, но и его хозяина-аристократа . А вот чаевые в ресторанах и отелях были в порядке вещей.

1882 - граф Франц Клам-Галлас с женой Марией


Князь Лихтенштайн описывал в своем одном письме два скандала», которые поразили его. Первый – конфликт между разными группировками в Парламенте, которые по его мнению означают близкий закат монархии. А второй: "Кари Шварценберг во время домашнего концерта, как ни в чем не бывало, положил ноги на стоящий перед ним стул!». Причем оба проишествия были для него одинаково скандальными, что весьма символично.

Император/Монарх являлся для аристократов воплощением и символом государственности, а монархия - чем-то незыблемым и не поддающимся сомнению. В их кругу практически не было демократов и республиканцев. Аристократы чувствовали себя обязанными только своему императору, а не депутатам парламента или каким-то партиям.

Но хорошие манеры, как каждому понятно, это что-то поверхностное и сразу бросающееся в глаза. Требования были гораздо «глубже»: аристократ должен был быть порядочным, надежным, уметь держать слово. Бывали случаи, когда аристократы стрелялись из-за несдержанного слова – так велик для них был позор. По поводу «данного слова» можно вспомнить немецкого графа Штауффенберга, расстрелянного из-за неудавшегося покушения на Гитлера в 1944 году. Так вот – в его тайную группу, готовившую покушение, входили только аристократы и потомки старинных прусских офицерских династий. И никто из заговорщиков не сообщил о готовящемся покушении. Данное слово обязывало хранить тайну заговора...

1909 - баронесса Евгения ди Сан Серфф