Где-то в 2005-2006......
**********************

А это дом, в котором родился Бен...


Впервые я увидел Бена в марте 1999-го. Ничего не предвещало такого поворота в моей судьбе, который стал возможен благодаря ему.

Это было не самое легкое время для меня. Четыре года, как оставил педагогику и все равно с трудом сводил концы с концами. Дочка росла, ее учеба к счастью не требовала больших затрат, поскольку она получала грант на два года универа по результатам окончания колледжа, но для осуществления эммиграции требовалась прорва деньжищ – только показать нужно было 14 тысяч. Заработок такой суммы в школе при условии – не есть, не пить, не одеваться, ВСЕ складывать, занял бы 39 лет...

В то время я подрабатывал водителем у семьи новоукраинских бизнесменов. Не весьма деньгами, но машина в руках и относительная свобода поиска другой работы, время от времени работа за рубежом иллигал... Короче, довольно мрачный период.

Половинка осталась при школе, колледже, универе. Ее заработка хватало на проезд на работу, и то ладно. Чувствуя, что работа у нее все больше походила на хобби, она старалась подрабатывать, где возможно тоже. Частные уроки английского, изредка перевод, если технический – то правка моих пониманий английского...

Один из ее учеников был сыном других новоукраинских, а их приятель был еще тем прохиндеем... Назовем его для простоты Пиженом. Он прикупил себе колхозец и решил найти инвестора на кидалово-по-крупному. План великого комбинатора был достаточно прост. Найти олуха, готового профинансировать проект по «возрождению» сельского хозяства «бедной» Украины. Получить технику, бабки и сделать удивленные глазки на вопрос о дивидендах.

Задумано – сделано. В прикупленном колхозе есть ферма. Уже давно даже не пахнущая свинячачим дерьмом, но типа-неповалившаяся. Через свои концы (какой емкий слэнг...) в Киеве Пижен делает «караул-помогите» в британское общество содействия распостранению... длинное название организации, занимающейся благотворительностью в области современных технологий сельского хозяйства. Там откликнулись.

Так Бен, кторому тогда исполнилось 73 года, ведущий специалист по технологичному выращиванию свиней, потомственный фермер, получил свое последнее задание от этого общества помочь страждущему Пижену.

До этого Бен часто бывал в Нигерии, Эфиопии, помогая африканцам. Там бережно хранят память о нем, что я понял, решив поспрошать Интернет про него... На Украине он никогда не был и решил таким образом завершить свою деятельность в качестве консультанта.

В аэропорту его встречал Пижен и ученик половинки, как самый продвинутый в окружении Пижена в английском языке. Поскольку тут же стало понятно, что ничего не понятно, половинку попросили взять за свой счет недельку, обещая щедро компенсировать убытки... А половинке было интересно попрактиковаться на новом уровне с носителем Британского Английского. Так Бен вошел в жизнь моей семьи и мою.

Бен – удивительный человек во многих отношениях. Но его хватка бизнесмена меня не переставала удивлять даже сейчас, когда он уже давно не у дел. За время его хозяйствования в качестве фермера (а у него университетское образование, что редкость для фермеров Запада) он пережил два полных банкротства и все равно сумел возвратить утерянные и новые кредиты и преумножить собственность. Задумку Пижена он раскусил на первый же день, когда тот показывал ему «хозяйство» и настойчиво делился планами.

Будучи абсолютно искренним человеком, он не стал уклоняться от ответов и прямо заявил, что как бизнесмен, он не даст Пежену ни пенни. Таким образом, уже в первый день своей миссионерской экспедиции Бен поставил жирный крест на отношениях с Пеженом и... был оставлен на произвол судьбы по-сути. К «чести» Пежена, тот не стал его убивать, но сказал, что пришлет за ним машину, чтобы отвезти его обратно в аэропорт через 8 дней, как указано в контракте...

Остаться в чужой стране, без языка, как выяснилось позже – практически без денег, в холодной гостинице... Вот что мне поведала половинка, приехамши домой с квадратными от соприкосновения с новоукраинским бизнесом глазами.

Мне стало страшно стыдно. Помню. Ничего более, кроме стыда. Безо всяких дебатов мы порешили подтянуть пояса, но позаботиться о дедушке, как сумеем. На следующий день я выхватил половинку из Института Усовершенствования, где она трудилась и мы приехали в гостиницу.

Мы оба запомнили ту встречу довольно подробно. Для меня это быа первая встреча с британцем. Для него, как он позже сказал – с самим собой соракалетней давности.

Когда он был примерно в моем возрасте, внезапная болезнь за три дня выколсила все его поголовье и он разорился первый раз. С тех пор он хорошо знал, что есть такое депрессия...

Мы забрали его в нашу двухкомнатную квартирку на весь вечер, где подоспел борщ... Удивительно, как мгновенно устанавливаются добрые отношения там, где все готовы их иметь... Помню, мне было трудно говорить, но понимал я все уже тогда. Помню, как попытался было поймать своим коротковолновиком ВВС, но как и обычно в таких ситуациях, то, что попадало само собой и быстро, когда не было острой нужды, в тот вечер куда-то исезло. Помню, как он внезапно остановился, когда по телеку в новостях показывали образцовую свинячачую ферму и спросил – эпидемия? Мое недоумение он быстро развеял, назвав болезнь, которая уже посетила ура-патриотически расписанную образцовую ферму и сроки, когда все поголовье там исчезнет.

Мы здорово провели время в тот день и договорились на завтра и на все остальные дни. На следующий день мы поняли, что его наивная уверенность, что Украина знает, что такое Travels’ Check из паралельной реальности, а что курс, предложенный околобазарными менялами за фунт просто-напросто оскорбляет его достоинство... Как он сказал – я готов помереть от голода, но по такому курсу английский фунт менять просто унизительно... Ему предложили 1,1 зелени...

Позже банк Приват – единственный, который выдал нал на кредитку, иначе... куковать бы ему с фунтами еще 7 дней...

На четвертый день мы собирались поехать к моим родителям, что в 60 км. Это было бы ему интересно, поскольку мои оба сельскохозяйственники. Мама – агроном, а батя – экономист. За день до этого у нас были вареники. Традиционно в моей семье это мужское дело. А кто делал, знает – довольно муторное это занятие.