Мои не мои стихи...

[Сиамчик]

Ты мне снишься, во тьме окружённый искрящейся дымкой,
Ты не Бог и не Дьявол, а некто, потерянный между
Чем-то светлым и нежным, усталым, холодным и зыбким,
Словно ветер срываешь с горящего тела одежды.

Ты мне снишься листвой, опадающей с красного клёна,
И рекой, чьё журчанье ласкает мой берег словами,
Одинокий, как горы, но всё же случайно влюблённый,
Пусть и гордый, но тоже разбуженный странными снами.

Ты мне снишься под утро звездой, исчезающей с неба,
Что лучами коснулась неспелой, но зреющей, вишни,
Мотыльком обгоревшим, с крылом непонятного цвета,
И я счастлива тем, что ты мне и проснувшейся…
снишься…

[Сиамчик]

Людей теряют только раз,
А потерявши - не находят.
А человек гостит у вас,
Прощается - и в ночь уходит.
А если он уходит днём,
Он все равно от вас уходит.
Давай назад его вернём,
Пока он площадь переходит!
Давай сейчас его вернём,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном перевернём
И праздник для него устроим

[Aurbo]

ага только вернулся... там клево...

ух ты...прям как у Александра Блока...:good:

[MISEL]

Людей теряют только раз,
А потерявши - не находят.
А человек гостит у вас,
Прощается - и в ночь уходит.
А если он уходит днём,
Он все равно от вас уходит.
Давай назад его вернём,
Пока он площадь переходит!
Давай сейчас его вернём,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном перевернём
И праздник для него устроим

двенадцать праздников .,манит....
в шелках безумством воплощая...
фесталок выстроившись в ряд..,
ему поют , ..чуть губ касаясь....

и взглядом нежным одарив..
...,желаний в блеске ,погибая...
на утро каждой ,среди нимф...
он слез хрустальных оставляет...

всего лишь стоит .-.,да..- сказать...
искуссно он вплетет в их косы...
рабынь .,на выставке картин....
безвольных обездвижев ,-...розы...

прося , из тысячных из раз....
:wink1:вернуться ...,от любви немея....
:wink1:и веря в призрачный рассказ....
желая в верхе апогея....

лишь злая ведьма ,вопреки...
имеет власть ...,в душе сжимает...
что в сердце яд , давно проник
и он слабея ..,погибает...

[Сиамчик]

Дорога на край земли



Я хочу уйти на край земли.
Я хочу идти туда тропой
Тихой, безмятежной и пустой...
Где туман виднеется вдали.

Я хочу уйти на край земли,
Где никто не видит моих слез,
Где ответ не породит вопрос,
Где не разбиваются мечты...

Я хочу уйти, уйти туда,
Где нет ничего, и как во сне
Припадаю я к сырой земле,
Чтоб забыть былое навсегда.

Я хочу уйти на край земли.
Я хочу оставить жизни путь,
И от ветра закрывая грудь,
Прошептать "прощай..." своей Любви...

Я хочу уйти в страну ветров,
Где нет ни растений, ни людей,
Только сучья высохших ветвей,
И на кистях спекшаяся кровь...

Дай уйти, уйти своей дорогой,
Дай погибнуть в сладкой тишине,
Не оставив зла в своей душе,
Только лишь слова, слова от Бога.

Я дойду до края, и тогда
Пропасть припадет к моим ногам,
Чтобы поглотить меня. И там..
С неба упадет моя Звезда...

Что за Рок меня всю жизнь преследовал
Я не знаю. Но стоя средь скал,
Я молю, чтоб кто-нибудь сказал:
"Ты нужна мне! Я прошу, не делай этого..."

[IKIKO]

Черри29 здесь абсолютно не при чем - ей этот стиш совершенно не посвящается :lol:

ХАТТИРАЙХ:
«Шерри-Шесть». Гимн бронетанковых сил Хатти.
(Шерри - боевой бык Бога Бури Тессоба - верховного бога хеттов.
«Шерри VI» - названный в его честь основной боевой танк хеттов в 1943-1951.)

Когда от тяжких ударов под нами дрожит земля
и с гор стекают пожары, небесный свод веселя,
следя за взрывами в оба, народ повторять привык:
«То Шерри, плугарь Тессоба - Шерри, великий бык!»

Культура выплавки стали была довольно низка,
когда в небесах верстали танковые войска.
В органике был проверен Всем Быкам Господин -
первый в серии «Шерри», по-нашему Шерри-I!

Но кости, кровь, сухожилья оставили путь войны,
и мышцы ей отслужили, и с почестью сменены.
Исполнен в новой манере (металлам место и честь!)
последний в серии Шерри - по-нашему, Шерри-VI!

Ноздри - дозорные цели, прицел вашу стать обрел;
глаза - смотровые щели, огонь дыхания - ствол.
Шкура, дубленая потом - литой брони торжество.
Рога его - пулеметы, траки копыта его!

Взгляни на север могильный, повороти небосвод:
идут по степи ковыльной ромбы танковых рот;
о, боевые порядки, ваша поступь легка -
и лают сорокопятки, точно псы на быка.

Смотри на запад туманный, обороти окоем:
насмерть стоят аламанны в смертном долге своем.
Но танки проходят следом германских полков былых,
и трижды сладка победа над дивной доблестью их.

На юг погляди, и горе Судан смешает с тоской:
франки сползают в море, как клочья пены морской!
Сегодня их блеск вчерашний платить нам виру готов,
и в джунглях ворочают башни тяжелые рты стволов.

Восток. Барабанным хором войска встречают рассвет,
и танки ползут дозором Авроре и Гангу вслед.
И трогает вол копытом на поле бывалых сеч
то пробковый шлем пробитый, то ржавый японский меч.

И если восток и север, и если юг и закат,
добытые в львином гневе, у льва добычей лежат,
за всё - и в том мое слово - сполна мы тебе должны,
Шерри, плугарь Тессоба, Шерри - пахарь войны!

[IKIKO]

Ну а это наоборот - посвящается Майки:

ХАТТИРАЙХ:
Индийская интервенция

Смотри, на востоке горе: пришла большая беда.
Стоит над землёй и морем чужая злая звезда.
Там жизнь рассыпалась прахом, там к смерти юнец готов,
там бьются Шива с Аллахом руками своих рабов.

Где речь идет о святыне - безумна такая речь! -
да будет судьей отныне тяжелый пехотный меч.
Кто ради веры на муки людей обрекать привык -
отрублены эти руки и вырван этот язык.

Да будет душа свободна, приказ передав рукам!
За нами зерно голодным и пуля боевикам.
Короткой военной ночью узнают дети чумы:
кто миром прожить не хочет, тех смертью помирим мы!

Гадатель из-за Хайбера сулит одолеть в бою;
смотри: мы не знаем веры, мы верим в верность свою.
Кресту все, кто хочешь, братья, но мы убивать должны
по слову царя над Хатти и клятве своей страны.

Промяты бронежилеты, в присохшей крови штыки.
Нельзя воевать здесь летом? Отлично можно, сынки!
И ржавым тряпьем останки, и третьи сутки подряд
идут тяжелые танки из Дели в Аллахабад.

[IKIKO]

Ну а это просто для кучи:

ХАТТИРАЙХ:
Победный гимн Солнца Аккарилиса

За Дунаем, ах, за Дунаем солнце жарит железный лом.
Что не сеяли, мы сжинаем, не свое - чужое берем.
Нашей славы и их потери не исчесть Богине чумы -
там посеял, пожалуй, Север, а пожали, похоже, мы.

За Дунаем, ах, за Дунаем сто дорог, пятьсот городов,
а и двух мы не насчитаем без штандартов моих полков.
Знайте: тем, кто может и хочет, вся земля, что гончарный круг -
эшелоны мечей - к полночи, эшелоны добра - на юг!

Будь твой век, как у змея, длинным, не забудешь, пока живой,
знамя Тэссоба над Берлином, знамя Саускэ над Москвой.
Подрубает мирам колени грозовая моя война;
по счетам семи поколений мы сегодня берем сполна!

Закружилась людская пена, как весной Большая вода.
Это с севера гонят пленных неиссчитанные стада.
За работу рабам и знати здесь дают жратву и житье -
мой привет, наложники Хатти, потрудитесь в недрах ее!

Пусть приходит ярое завтра и железом ответит нам,
что добыла львиная лапа, удержать ли львиным клыкам?
А сегодня Ирсирры с нами, наше Солнце идет в зенит
и трофейное злое знамя под ногами солдат звенит.

[Eric007]

Не знаю чьё стихотворение... просто понравилось.

Спасибо тебе за то, что ты с ним,
За то, что не плачешь в подушку ночами,
За то, что живешь его вздохом одним,
Поверь мне, я не играю словами!

Спасибо, что ты не полюбишь его
Так как я его полюбила,
Родного, любимого, но твоего…
Надеюсь, ему меня ты простила?

Пусть, толком и не было ничего:
Всей этой игры, разлуки, потери…
Мне очень холодно и горячо…
Мы потерялись, мы не сумели….

Мы с ним не смогли сохранить то, что есть
О будущем и не думали вовсе.
Он далеко, а я все еще здесь
А может быть, все до безумия просто?

Кто я? Я ошибка в судьбе у него.
Неверно поставленный знак препинанья
В судьбе у любимого, но твоего…
И это не есть мое оправданье…

А ты рядом с ним. Все легко и прозрачно.
Вы счастливы вместе, У вас все удачно.
Я больше не влезу в жизнь его и твою…
Я доиграла…Я ухожу…

[Lavarda]

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Иосиф Бродский