Originally Posted by
nolik
А вот вам про киевского бомжа...
...И наступило утро. Ночь, как всегда, принесла очередную серию кошмаров и воспоминаний. Сны преследовали Гену, не помогали «лошадиные» дозы спиртного и нечеловеческие усилия воли. Как только реальность уступала место забытью – приходили кошмары. Обычный человек считает кошмаром сон, где ему угрожает опасность, где он испытывает дискомфорт от страха или унижения. Гену преследовали сновидения иного типа – в них он был чисто одет и гладко выбрит, причесан и улыбчив. Благоухал дорогим одеколоном и ездил за рулем собственного автомобиля. Кошмаром «нормальному» гражданину показалась бы теперешняя жизнь Гены. Он был человеком без определенного места жительства, попросту – БОМЖ. И свыкся с сегодняшним своим положением настолько, что воспринимал себя, выбритого и хорошо одетого кошмарным видением из прошлого. Не желал этого видеть и примерять «нормальную» жизнь на себя. Было больно и страшно. До одури страшно.
Гена высморкался, поочередно зажимая то одну ноздрю, то другую. Осмотрелся. Остатки сна медленно вылетали из головы. Было солнечно, пели птицы. На улице, во дворе, ставшем домом для Гены – ни души. Он встал со скамейки, прошелся. За многоэтажкой располагался сигаретный киоск. Гена взглянул на электронное табло, расположенное вверху киоска. 6 утра. Судя по отсутствию движения на улице – выходной. Или суббота, или воскресенье. Или первое мая. Еще один взгляд на табло – восьмое…Значит – выходной.
Вонь, исходившую от него, Гена не воспринимал. Свыкся за 12 лет. Порой, забывая, кем является, совался в транспорт и слышал возмущенные возгласы пассажиров. Пару раз чуть не «получил». Значит - есть она, вонь. Он опять присел, провел грязной, широкой ладонью по лицу. Почесался. Вши достали. Лето скоро, а ночи холодные, пробирающие до костей сыростью. Так бы постригся наголо, но – холодно еще, а шапку украли. А может – потерял…
Суетливо пили пару дней назад, копошились в лесопарке возле вокзала, ползали на коленях, мычали в унисон скрипу деревьев. Потом – забытье, нервный, неспокойный сон. Утром возбужденный мозг передал сигнал об опасности. Глаза не хотели ничего видеть, не фокусировали взгляд, но звериная интуиция колола иглами – опасность! Сбоку заметил движение – собаки! Такие же бомжи, только на четырех лапах и с острыми клыками, способными разорвать живую, трепещущую плоть на куски. Отбивался, пятился к перекрытию железнодорожного моста. Для собак преследование непонятного, резко пахнущего существа, было сродни игре, основанной на инстинкте. Отбился. А шапку потерял… Или все – таки украли? «Бухал» с малознакомыми, на вокзале «снюхались». Баба с накрашенными губами, с «претензией». Мужики какие – то мрачные, угрюмо – суетливые… В другой раз никогда не стал бы с такими, но очень уж поговорить, пообщаться хотелось. Пообщаться так и не удалось. Четыре бутылки водки затмили рассудок, отняли речь на время, сосредоточили внимание на себе. Гена угощал. В кармане засаленного плаща холодил ладонь водопроводный вентиль. «На всякий случай». Помнил историю Бери. Тот тоже угощал малознакомых. Им стало мало. Решили, раз угощает – значит, есть деньги еще. У Бери денег не было. Не поверили. В подвале, где «бухали», настоящее гестапо устроили… Наутро всех «менты» повытаскивали – ничего не соображающих собутыльников и Берю. Последнего – по кускам… Хороший пример для желающих «угостить» малознакомых бичей. Но Гене просто необходимо было поговорить. И теперь голова без шапки мерзла по ночам…
Гена двинулся на обход «территории». Он напамять помнил расположение контейнеров с мусором на Чоколовке. Знал, что контейнеры здесь «жирные».Удивительно – «жирнее», чем в центре города. Центр – «бутылочный» Клондайк. Но туда за «стеклом» соваться – себя не любить. Могут избить, на инвалидность определить. Набегут человек пять и накостыляют. Город давно поделен. Центр – «козырное место». Бомжи милиции «башляют». Рассказывали страшные истории, как «чужаков» бросали в ментовскую «синеглазку», увозили, и их больше никто никогда не видел. Живыми. Таких находят по весне. «Менты» таких «подснежниками» называют. Б-р-р… Гена отогнал дурные мысли. Он, слава Богу, на своей, «законной» территории. И участь «чужака» ему не грозит. Грозит много чего другого. Собаки, жильцы домов, могущие кинуть в него чем – нибудь потяжелее. «Малолетки»… Да, эти, пожалуй, пострашней собак будут. Они заполнили весь город. Ходят с кульками, «Момент» нюхают. Нанюхавшись, «дурными» становятся. Однажды, на «Шулявке» напоролся. Четыре маленьких урода лет по десять налетели с железными палками. Тут надо лицо закрывать (метят по глазам, в лоб), и не упасть. Главное – не упасть. Забьют до смерти. Отбивался голыми руками от озверевших волчат, а метрах в 15 стоял ночной сторож из «секонда». Курил. Смотрел с интересом, сука. Чувствовал себя в амфитеатре находящимся. На гладиаторском бое… Гена отбился
тогда. «Малолетки» выбили два зуба, раскрошили нос и поломали кисть руки. Ничего. Главное – живой. Рука болела в морозы страшно, дышал ртом, обжигая морозным воздухом легкие. Но радовался – жив. Значит – рано еще…
Гене было 40 лет. В прошлой жизни, воспоминания о которой были для него столь пугающи и тяжелы, он не умел ничего. Он был «мажором». Папа – в Райкоме, мама – в Академии Наук. Гена был слюной, ряженой в модные, импортные шмотки. От осознания того, что он – ноль, накатывала безнадега. Безнадегу глушил коньяком. Потом – водкой. Потом – водкой с пивом. Потом – любым «градусом». Потом все рухнуло…
И наступил день… К 14 часам Гена обошел все мусорники на «территории». Вспомнилось вдруг, как в первый раз было противно рыться в мусорном контейнере, излучающем зловоние. Это как засунуть руку в горы тряпья в «сэконд хэнд». Сначала противно, потом – втягиваешься, потом – азарт какой – то даже ловишь! Всегда что – то новенькое…
И пришел вечер… Гена притащил в пункт приема стеклотары две брезентовые сумки, до верху наполненные бутылками, в основном от пива. От водки – «порожняк» (мало где берут, а если берут – за гроши), Гена тоже притянул немало. Он был скрупулезен в таких вопросах. Не возьмут – не много потеряно, возьмут – лишним не будет…
На «заработанные» 22гр.82коп. Гена купил батон, сырок, «Приму» и «Русскую». Остальные деньги «тупикнул» в укромном местечке. Если бы кто – нибудь пересчитал наличность, хранящуюся там, в этом «местечке», он присвистнул бы. От искреннего удивления. Просто у Гены, как у любого нормального человека, была мечта. Он хотел уехать. Туда, где был один раз в детстве. Туда, откуда приезжают красочные рекламные плакаты с изображением полуобнаженных красавиц на фоне океана. Где нет холода, и, как полагал Гена, нет озлобленных «малолеток» с железными палками. Гена помечтал еще чуть – чуть и начал укладываться. В этом дворике к нему привыкли и не обижали. Только иногда советовали помыться. Гена устроился поудобнее, насколько это было возможным на деревянной скамейке, и закрыл глаза.
И наступила ночь…
ПСС nolika
;)
Posting Permissions
Reply With Quote