Правосудие убийц

[In2HiDef]

Столкновение с российскими правоохранительными органами, судами и тюрьмами опасно для жизни
Все разговоры чиновников о необходимости либерализации судов и гуманизации системы исполнения наказаний остаются пустой болтовней. Карательная суть этих институтов остается неизменной


Журнал The New Times опубликовал выдержки из не публиковавшихся ранее интервью (http://newtimes.ru/articles/detail/44769) недавно скончавшегося в возрасте 39 лет бывшего вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна. Человек с тремя смертельными болезнями жаловался на преследования уже после его освобождения, которое власти откладывали несколько лет под надуманными предлогами. По словам юриста, его и после освобождения продолжали «кошмарить каждый день». «Это невозможно пережить. Они терроризируют людей, которые со мной работают, которые мне пытаются помочь», – говорил Алексанян. Его водителя дважды арестовывали за то, что он якобы сбил пешехода и скрылся с места происшествия. При этом машина в момент предполагаемого преступления находилась в гараже. Кроме того, следователи давили на его врача. Как рассказывал тяжелобольной юрист, доктору говорили: «Мы его выпустили в расчете на то, что он в течение года умрет».
Эти откровения Алексаняна не шокируют и не удивляют. Только что в московском СИЗО скончался подозревавшийся в вымогательстве (что не предусматривало обязательного содержания под стражей) директор школы № 1308 48-летний Андрей Кудояров. О его смерти родные и близкие узнали из СМИ (http://www.interfax.ru/society/news.asp?id=211467), официальное уведомление из СИЗО пришло на третий день.
Дела фактически погибших в тюремных застенках из-за неоказания должной медицинской помощи юриста Сергея Магнитского и предпринимателя Веры Трифоновой стали символом сегодняшнего состояния тюремной медицины и системы исполнения наказаний.
Дело майора милиции, начальника ОВД «Царицыно» Дениса Евсюкова (http://www.gazeta.ru/subjects/3288899.shtml), расстрелявшего людей в супермаркете из табельного пистолета, — символом состояния милиции, которую именно после того получившего всероссийский резонанс преступления решили переименовать в полицию.
Есть и другие вполне резонансные, но, увы, не менее обыденные истории. Приехавший в Москву навестить родственников 19-летний абхазский юноша Эдуард Гурцкая был убит в ночь на 24 ноября 2009 года на Зеленодольской улице у станции метро «Кузьминки». У Гурцкая возникла ссора с тремя милиционерами; потом она переросла в драку, в ходе которой милиционеры забили молодого человека до смерти. В ночь на 26 декабря 2009 года подполковник милиции Анатолий Маурин, управляя личной иномаркой, столкнулся на Севастопольском проспекте со снегоуборочной машиной, за рулем которой находился 60-летний приезжий из Тульской области Владимир Демидов. Между водителями возникла ссора, в ходе которой подполковник выстрелил в ногу снегоуборщику. Пуля пробила подколенную артерию, Демидов скончался от потери крови. 4 января 2010 года в Томске милиционер Алексей Митаев в вытрезвителе до смерти забил карнизом журналиста Константина Попова.
Следователи держат под стражей в предварительном заключении смертельно больных людей в случаях, когда это необязательно по Уголовно-процессуальному кодексу. Милиция-полиция опаснее для граждан, чем любые бандиты и незаконные вооруженные формирования. Тюремная медицина ставит любой приказ тюремного начальства выше профессионального долга и клятвы Гиппократа. Не важно, по какой статье человек попал в любую российскую тюрьму, СИЗО или на зону. Факт, что там, где в идеале должны исправлять, он подвергается смертельной опасности. Не говоря уже о том, что
от окончательно утративших представления о законе стражей порядка могут пострадать в любой ситуации совершенно невинные граждане, просто попавшиеся под горячую руку с табельным пистолетом.
То, что в цивилизованных странах можно увидеть только в музеях пыток, в России, как и в других государствах с варварской пенитенциарной системой (а ее состояние — верный индикатор уровня развития страны), повседневная реальность.
На фоне тотального беззакония и произвола российской правоохранительной системы единственное, что остается гражданам для защиты собственной безопасности (на государство тут уповать не просто наивно, а прямо опасно), держаться от правоохранительных органов подальше.
Разговоры о гуманизации системы исполнения наказаний так и останутся разговорами до тех пор, пока государство не заставит свои силовые структуры подчиняться закону и служить ему. А не быть, как сейчас, опричниной с неограниченными полномочиями.
Самые громкие жертвы российского правосудия – лишь верхушка айсберга. По сути, мы имеем дело с правосудием убийц. Эта карательная система успешно пережила сначала крах Российской империи, а потом и Советского Союза. И до сих пор напоминает российским гражданам, что им ничего не следует бояться больше, чем родного государства.

Читать полностью: http://gazeta.ru/comments/2011/10/10_e_3796146.shtml

[Птиц]

без четверти семь утра по местному времени.

"какой интересной жизнью живут здесь люди".

[In2HiDef]

«Падал, падал и умер»

В больнице Москвы умер доставленный из изолятора временного содержания

В Москве скончался еще один человек, задержанный полицией и помещенный в изолятор. Среди сотрудников учреждения не оказалось врача. «Скорая помощь» ехала слишком медленно, а затем медики отказалась забирать пациента, сочтя его состояние неопасным.

В столичном изоляторе произошло еще одно ЧП. Одному из заключенных стало плохо, врачи не смогли спасти ему жизнь. Задержанный 46-летний Олег Голобоков подозревался в нарушении авторских и смежных прав, сообщили «Газете.Ru» в ГУ МВД по Москве. Сотрудники полиции доставили его 10 октября на медосвидетельствование в больницу, причем это было сделано дважды. Оба раза медики не нашли противопоказаний для его пребывания под стражей. Тогда Голобокова отвезли в изолятор временного содержания (ИВС) № 1 ГУ МВД Москвы. «По результатам освидетельствования, Голобоков страдал алкоголизмом второй степени и абстинентным синдромом легкой степени выраженности, на момент осмотра в неотложной наркологической помощи не нуждался и мог находиться в ИВС под наблюдением штатного медицинского персонала», — сообщил начальник ИВС № 1 Дмитрий Головин.
11 октября в 7.30 утра у Голобокова начался приступ эпилепсии, в 11.30 приступ повторился. Его доставили в больницу № 20, где он скончался. Бизнесмен Андрей Козлов, осужденный и несколько дней назад освобожденный решением Верховного суда, написал в своем блоге на «Эхо Москвы», что свидетельница видела, как привезли человека в наручниках. Полицейские волокли его под руки, у него была сильно разбита переносица и был синяк на правой щеке.
Через полчаса он умер, а полицейский «сказал в телефон, что задержанный падал все время — падал, падал, а потом взял и умер».

«Второй или третий Магнитский»
Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту смерти в СИЗО директора московской школы Андрея Кудоярова. Дело заведено по ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего... (http://gazeta.ru/social/2011/10/11/3797058.shtml)

В тот же день в изолятор были приглашены члены общественного совета столичной полиции и общественной наблюдательной комиссии. Они поговорили с сокамерником Голобокова, с полицейскими и пришли к выводу, что в ситуации отчетливо видна вина врачей. «Как оказалось, в изоляторе в тот момент не было медика, — сообщил «Газете.Ru» правозащитник и член общественной независимой комиссии Москвы Александр Куликовский. — По штату в ИВС должен быть один врач и пять фельдшеров, но укомплектованы были только три места». По его словам, в момент, когда Голобокову стало плохо, в изоляторе не было ни одного медика. Помощь ему оказывали сотрудники ИВС и сокамерник. Разжали зубы, прижали язык ложкой, повернули на бок — то, что нужно делать при эпилепсии.
«Скорая помощь» ехала больше 30 минут, — продолжает Куликовский. — Более того, когда врачи приехали, то сказали, что состояние заключенного не требует его госпитализации. Они уехали, а в 11.30 произошел второй приступ».
Тогда сотрудники изолятора сами повезли подозреваемого в больницу. Из машины Голобоков шел еще на своих ногах, но в приемном покое больницы свалился с третьим приступом. Его доставили в реанимацию, но спасти жизнь не смогли. «Возникает ряд вопросов к департаменту здравоохранения», — говорит Куликовский. Правозащитник выразил надежду, что он и его коллеги по комиссии получат ответы.
Что касается синяков на лице у погибшего, то их происхождение будут устанавливать судмедэксперты. Однако, как предполагают наблюдатели, Голобоков мог получить их, когда падал в камере.
По факту гибели задержанного сейчас проводят проверку сотрудники Следственного комитета РФ по Москве. «Все обстоятельства смерти гражданина Голобокова, который был доставлен из ИВС ГУ МВД в больницу с приступом эпилепсии и скончался, будут установлены», — сказала «Газете.Ru» представитель ведомства Виктория Цыпленкова.
Еще один член комиссии – председатель Комиссии по защите прав граждан и их объединений, взаимодействию с правоохранительными и судебными органами Общественного совета города Москвы, главный редактор журнала «Офицеры» Антон Цветков прибыл в ИВС№1 из СИЗО, в котором 8 октября скончался директор столичной школы №1308 Андрей Кудояров, задержанный по подозрению в получении взятки.
По его словам, эти два случая похожи.
«Вызванная скорая помощь ехала в СИЗО 43 минуты!» – говорит Цветков. Он пояснил, что 47-летний директор на здоровье не жаловался. Даже в камере продолжал заниматься зарядкой вместе с 29-летним сокамерником. Возможно, директор не хотел отставать от более молодого знакомого. «Как сообщил сокамерник, они взяли большую нагрузку, в частности сделали 60 раз упражнение на пресс, – говорит Цветков. – После зарядки он лег отдохнуть, а директор сел за стол и начал что-то писать. В 8 утра встал и пожаловался на боли в груди и тошноту». Уже в 8.10 в камеру зашел дежурный фельдшер, измерил давление, оно было высоким 140 на 100. Заключенному полегчало только после второй таблетки. Но врач не успокоился – он отвел Кудоярова к себе и сделал электрокардиограмму. В 8.52 был поставлен диагноз – обширный инфаркт. Тогда врач вызвал «скорую помощь». А в 9.10 состояние Кудоярова стало стремительно ухудшаться. Еще 20 минут до приезда «скорой» фельдшер боролся за его жизнь – ставил капельницу, а когда состояние пациента стало стремительно ухудшаться, делал искусственную вентиляцию легких, вкалывал адреналин. Но ничего не помогло. Бригада медиков «скорой» попыталась вернуть директора к жизни. Но уже было поздно.
Члены Общественного совета намереваются выяснить, сколько минут должны ехать машины «скорой помощи» до места назначения. «Мы будем выяснять, какой регламент есть для времени прибытия «скорой помощи», – говорит Цветков. – Нужны дополнительные машины, нужно увеличить количество постов. Например, пусть «скорые помощи» дежурят у метро, дожидаясь вызова». Серьезное внимание, по мнению Цветкова, нужно уделить нецелевому использованию «скорой помощи» – в Москве были случаи, когда машины с красным крестом работали как такси. Также требуется проверка квалификации медперсонала. «Как может произойти, что врачи отказываются госпитализировать человека с припадками?» – задаются вопросом члены совета.

Читать полностью: http://gazeta.ru/social/2011/10/12/3798658.shtml

[Mr. Nikolson]

Господи.Храни Америку.