Mr. Nikolson
01-05-2011, 08:33 PM
Как Кремль контролирует Интернет("The New York Times", США)
Евгений Морозов
06/01/2011
На прошлой неделе, за несколько часов до того, как на очередном процессе Михаила Ходорковского судья огласил новый обвинительный приговор, самый известный политический заключенный в России был атакован и в киберпространстве.
Интернет-сайт Михаила Ходорковского, служащий для многих россиян главным источником информации о суде, не подвергается цензуре. Вместо этого он сталкивается с так называемыми атаками типа «отказ в обслуживании», при которых большинство посетителей получают от своих браузеров сообщение о том, что страница не найдена.
Подобные атаки приобретают в последнее время все большую популярность как средство для наказания противников – в качестве примера можно привести недавние интернет-кампании, которые были начаты против таких американских корпораций, как Amazon и PayPal, дурно обошедшихся с WikiLeaks. Виновников этих атак практически невозможно проследить. Многие их случаи не получают известности, так как зачастую сложно их отличить от тех моментов, когда веб-страница просто не выдерживает наплыва посетителей. После таких атак доступ к сайтам в большинстве случаев восстанавливается, и они редко вызывают такое общественное негодование, как формальные попытки правительства фильтровать информацию в интернете.
Раньше репрессивные режимы пытались использовать сетевые экраны, чтобы мешать диссидентам распространять запрещенные идеи. Особенно изобретателен в этом был Китай, впрочем, такие страны как Тунис и Саудовская Аравия никогда от него сильно не отставали. Однако атака на сайт Ходорковского, устроенная сторонниками Кремля, возможно, больше говорит о будущем контроля над интернетом, чем попытки Пекина адаптировать традиционную цензуру к новым технологиям.
Российская модель, которую я бы назвал «социальным контролем», не предусматривает формальной и непосредственной цензуры. Армии проправительственных пользователей сети, в число которых зачастую входят и люди, подрабатывающие подобными вещами, и разбирающиеся в компьютерах члены прокремлевских молодежных движений, берут дело в свои руки и атакуют не нравящиеся им сайты, делая их недоступными для пользователей даже в тех странах, в которых нет вообще никакой цензуры интернета.
Кибератаки – далеко не единственный метод, с помощью которого сторонники Кремля влияют на сеть. Большинство основных интернет-ресурсов страны принадлежат лояльным Кремлю олигархам и контролируемым правительством компаниям. Эти сайты обычно, не колеблясь, «банят» пользователей и стирают посты, если те пересекают черту, проведенную правительством.
Кремль также активно использует интернет, чтобы распространять пропаганду и укреплять популярность правительства. Иногда его рвение даже выглядит комично. Так прошлым летом Владимир Путин приказал установить веб-камеры на строй площадках, чтобы можно было через интернет в реальном времени отслеживать процесс строительства нового жилья для жертв опустошительных лесных пожаров. Это был отличный пиар-ход, вот только лишь немногие из журналистов поинтересовались, а есть ли у погорельцев компьютеры, позволяющие воспользоваться плодами этого благородного жеста (компьютеров у них не оказалось). Россиийские спецслужбы и милиция также активно пользуются методами цифровой разведки, собирая на сайтах социальных сетей информацию и отслеживая общественные настроения.
При этом Кремль практически не практикует формальную цензуру интернета и предпочитает социальный контроль технологическим ограничениям. В этом есть определенная логика: открытая цензура вредила бы его имиджу за рубежом, а кибератаки – слишком неоднозначная вещь, в большинстве случаев не попадающая в репортажи иностранных журналистов об ухудшении медиа-климата в России. Позволяя прокремлевским компаниям и сетевым «виджилянтам» выполнять полицейские функции в цифровом пространстве, правительство избавляет себя от необходимости беспокоиться по поводу каждой критической записи в блогах.
Многие иностранные эксперты не обращают внимания на использование Кремлем атак типа «отказ в обслуживании» так как они привыкли к более грубым методам контроля над интернетом. Драконовские меры по контролю над информацией, предпринимаемые Китаем, которые журнал Wired в 1997 году назвал «Великим китайским файрволом», напрямую восходят к жесткой цензуре эфира коммунистическими правительствами времен холодной войны. Тогда было возможно не допускать или, по крайней мере, ослаблять распространение иностранных идей, заглушая западное вещание. Однако интернет слишком аморфен, чтобы его контролировать. Его проще, насколько это возможно, приручать, помогая частным компаниям и проправительственным блоггерам вступать в «войны комментариев» с врагами политбюро.
Тем временем Китай втихомолку берет на вооружение многие из российских практик. Сайт Норвежского нобелевского комитета неоднократно подвергался кибератакам с тех пор, как премия 2010 года была присуждена осужденному в Китае диссиденту Лю Сяобо (Liu Xiaobo). Множеству китайских правительственных чиновников сейчас рекомендуют посещать тренинги по работе со СМИ и использовать эти навыки, чтобы формировать общественное мнение, а не цензурировать его.
Если посмотреть на политику администрации США в области свободы Интернета, принципы которой огласила год назад Хиллари Клинтон, можно увидеть, что американские дипломаты вряд ли осознают размах усилий, к которым авторитарные правительства прибегают для установления социального контроля над интернетом. Пока Вашингтон в основном нацелен на ограничение ущерба, который наносит технологический контроль . Однако и в этой области его позиция непоследовательна: всего несколько недель назад Госдепартамент вручил награду за инновации Cisco – компании, которая сыграла ключевую роль в создании китайского файрвола.
Грядущий отказ большей части мира от попыток фильтровать информацию в интернете станет весьма сомнительным достижением, если на смену ему придут волна кибератак, появление у государства новых возможностей для слежки и потоки коварной правительственной пропаганды. Властям пора перестать считать контроль над интернетом новым вариантом распространенной во времена холодной войны тактики глушения радиопередач и начать уделять внимания нетехнологическим угрозам сетевой свободе.
Противостояние социальному измерению контроля над интернетом потребует политических, а не технологических решений, однако это не причина цепляться за устаревшую метафору «великого файрвола».
Евгений Морозов – приглашенный исследователь в Стэнфордском университете, автор книги «Сетевые иллюзии: темная сторонам свободы интернета» («The Net Delusion: The Dark Side of Internet Freedom»).
Евгений Морозов
06/01/2011
На прошлой неделе, за несколько часов до того, как на очередном процессе Михаила Ходорковского судья огласил новый обвинительный приговор, самый известный политический заключенный в России был атакован и в киберпространстве.
Интернет-сайт Михаила Ходорковского, служащий для многих россиян главным источником информации о суде, не подвергается цензуре. Вместо этого он сталкивается с так называемыми атаками типа «отказ в обслуживании», при которых большинство посетителей получают от своих браузеров сообщение о том, что страница не найдена.
Подобные атаки приобретают в последнее время все большую популярность как средство для наказания противников – в качестве примера можно привести недавние интернет-кампании, которые были начаты против таких американских корпораций, как Amazon и PayPal, дурно обошедшихся с WikiLeaks. Виновников этих атак практически невозможно проследить. Многие их случаи не получают известности, так как зачастую сложно их отличить от тех моментов, когда веб-страница просто не выдерживает наплыва посетителей. После таких атак доступ к сайтам в большинстве случаев восстанавливается, и они редко вызывают такое общественное негодование, как формальные попытки правительства фильтровать информацию в интернете.
Раньше репрессивные режимы пытались использовать сетевые экраны, чтобы мешать диссидентам распространять запрещенные идеи. Особенно изобретателен в этом был Китай, впрочем, такие страны как Тунис и Саудовская Аравия никогда от него сильно не отставали. Однако атака на сайт Ходорковского, устроенная сторонниками Кремля, возможно, больше говорит о будущем контроля над интернетом, чем попытки Пекина адаптировать традиционную цензуру к новым технологиям.
Российская модель, которую я бы назвал «социальным контролем», не предусматривает формальной и непосредственной цензуры. Армии проправительственных пользователей сети, в число которых зачастую входят и люди, подрабатывающие подобными вещами, и разбирающиеся в компьютерах члены прокремлевских молодежных движений, берут дело в свои руки и атакуют не нравящиеся им сайты, делая их недоступными для пользователей даже в тех странах, в которых нет вообще никакой цензуры интернета.
Кибератаки – далеко не единственный метод, с помощью которого сторонники Кремля влияют на сеть. Большинство основных интернет-ресурсов страны принадлежат лояльным Кремлю олигархам и контролируемым правительством компаниям. Эти сайты обычно, не колеблясь, «банят» пользователей и стирают посты, если те пересекают черту, проведенную правительством.
Кремль также активно использует интернет, чтобы распространять пропаганду и укреплять популярность правительства. Иногда его рвение даже выглядит комично. Так прошлым летом Владимир Путин приказал установить веб-камеры на строй площадках, чтобы можно было через интернет в реальном времени отслеживать процесс строительства нового жилья для жертв опустошительных лесных пожаров. Это был отличный пиар-ход, вот только лишь немногие из журналистов поинтересовались, а есть ли у погорельцев компьютеры, позволяющие воспользоваться плодами этого благородного жеста (компьютеров у них не оказалось). Россиийские спецслужбы и милиция также активно пользуются методами цифровой разведки, собирая на сайтах социальных сетей информацию и отслеживая общественные настроения.
При этом Кремль практически не практикует формальную цензуру интернета и предпочитает социальный контроль технологическим ограничениям. В этом есть определенная логика: открытая цензура вредила бы его имиджу за рубежом, а кибератаки – слишком неоднозначная вещь, в большинстве случаев не попадающая в репортажи иностранных журналистов об ухудшении медиа-климата в России. Позволяя прокремлевским компаниям и сетевым «виджилянтам» выполнять полицейские функции в цифровом пространстве, правительство избавляет себя от необходимости беспокоиться по поводу каждой критической записи в блогах.
Многие иностранные эксперты не обращают внимания на использование Кремлем атак типа «отказ в обслуживании» так как они привыкли к более грубым методам контроля над интернетом. Драконовские меры по контролю над информацией, предпринимаемые Китаем, которые журнал Wired в 1997 году назвал «Великим китайским файрволом», напрямую восходят к жесткой цензуре эфира коммунистическими правительствами времен холодной войны. Тогда было возможно не допускать или, по крайней мере, ослаблять распространение иностранных идей, заглушая западное вещание. Однако интернет слишком аморфен, чтобы его контролировать. Его проще, насколько это возможно, приручать, помогая частным компаниям и проправительственным блоггерам вступать в «войны комментариев» с врагами политбюро.
Тем временем Китай втихомолку берет на вооружение многие из российских практик. Сайт Норвежского нобелевского комитета неоднократно подвергался кибератакам с тех пор, как премия 2010 года была присуждена осужденному в Китае диссиденту Лю Сяобо (Liu Xiaobo). Множеству китайских правительственных чиновников сейчас рекомендуют посещать тренинги по работе со СМИ и использовать эти навыки, чтобы формировать общественное мнение, а не цензурировать его.
Если посмотреть на политику администрации США в области свободы Интернета, принципы которой огласила год назад Хиллари Клинтон, можно увидеть, что американские дипломаты вряд ли осознают размах усилий, к которым авторитарные правительства прибегают для установления социального контроля над интернетом. Пока Вашингтон в основном нацелен на ограничение ущерба, который наносит технологический контроль . Однако и в этой области его позиция непоследовательна: всего несколько недель назад Госдепартамент вручил награду за инновации Cisco – компании, которая сыграла ключевую роль в создании китайского файрвола.
Грядущий отказ большей части мира от попыток фильтровать информацию в интернете станет весьма сомнительным достижением, если на смену ему придут волна кибератак, появление у государства новых возможностей для слежки и потоки коварной правительственной пропаганды. Властям пора перестать считать контроль над интернетом новым вариантом распространенной во времена холодной войны тактики глушения радиопередач и начать уделять внимания нетехнологическим угрозам сетевой свободе.
Противостояние социальному измерению контроля над интернетом потребует политических, а не технологических решений, однако это не причина цепляться за устаревшую метафору «великого файрвола».
Евгений Морозов – приглашенный исследователь в Стэнфордском университете, автор книги «Сетевые иллюзии: темная сторонам свободы интернета» («The Net Delusion: The Dark Side of Internet Freedom»).