AlexQ
11-15-2004, 11:05 AM
http://www.gazeta.ru/comments/2004/11/15_a_198162.shtml
Георгий Мирский
Кажется, что смерть Арафата дает шанс на то, чтобы начать урегулирование с чистого листа, но пропасть принципиальных расхождений между палестинцами и израильтянами по-прежнему кажется почти непреодолимой. Вопрос в том, сколько шансов на мир дает это «почти».
Когда умер де Голль, его преемник, президент Франции Помпиду сообщил об этом французам в таких словах: «Шарль де Голль умер. Франция стала вдовой».
Ясир Арафат неоднократно говорил, что у него только одна жена – палестинская революция. Потом, правда, появилась и жена в обычном, житейском смысле слова, но по большому счету именно борьба за освобождение Палестины, именовавшаяся и революцией и сопротивлением, всегда была единственной страстью этого человека, смыслом его жизни. Поэтому можно сказать, что если не Палестина, то революция действительно овдовела.
Во Франции никто не смог заменить де Голля, все последующие президенты выглядят пигмеями на фоне этого гиганта. Но так бывает всегда, когда сходит со сцены «сильный человек», подлинный вождь, безотносительно к тому, со знаком плюс или минус он войдет в историю. Вспомним о тех, кто пришел на смену Рузвельту, Черчиллю, Сталину, Ататюрку, Хо Ши Мину. Разумеется, Махмуд Аббас (он же Абу Мазен, это его партийная кличка, так же как Арафата палестинцы всегда звали Абу Амар), который, скорее всего, будет избран руководителем палестинской администрации, не идет в сравнение с покойным раисом. И в помине нет у него арафатовской харизмы, силы воли, хитрости, умения маневрировать в труднейших условиях, выходить из казалось бы безвыходных ситуаций, быть «то львом, то лисицей». Как и «номер два» в новом палестинском руководстве Ахмед Куреи (Абу Ала), Махмуд Аббас – это опытный и компетентный руководитель второго ранга, способный и искусный «переговорщик », сыгравший большую роль в подготовке и реализации проекта «замирения» с Израилем в начале 90 – годов, получившего название соглашения Осло. По-видимому, посты в новом руководстве были распределены заранее и никакой открытой борьбы, а тем более импровизаций, неожиданных акций, насилия и столкновений не произойдет, хотя в дальнейшем без борьбы за власть не обойдется, об этом говорит вся история человечества. Но не в этом главное. Старая арафатовская гвардия сумеет обеспечить респектабельность процесса становления новой власти, а также постарается возобновить переговоры с Израилем, реанимировать мирный процесс. Она не заинтересована в сохранении тупика и тем более в новом обострении конфликта с Израилем.
Но старая гвардия уже постепенно сходит со сцены, и трудно ожидать от нее свежих идей и смелых новых инициатив.
Если считать старую гвардию первым слоем палестинского политического класса, то вторым является следующее поколение этого класса, участники первой и второй интифады, полевые командиры, представляющие относительно молодую поросль ФАТХ, главной организации, входящей в ООП и составляющей его ядро. Здесь, прежде всего, упоминаются такие люди, как Марван Баргути, бывший глава военного крыла ФАТХ, сейчас отбывающий срок в израильской тюрьме по обвинению в террористической деятельности, и Мухаммад Дахлан, в недавнем прошлом руководитель службы безопасности в секторе Газа. Им обоим по сорок с небольшим, они боевые командиры, воевавшие с израильтянами и много раз арестовывавшиеся. Их авторитет велик как среди бойцов ФАТХ, так и среди населения в целом.
А третий слой – это лидеры маргинальных групп, стоящих на обочине, вне официального лагеря, не подчинявшихся Арафату, но пользующихся растущей популярностью среди населения и – что еще важнее – сумевших оказать огромное влияние на ход событий за четыре года нынешней интифады. Речь идет, разумеется, об исламистских организациях, среди которых наиболее известны ХАМАС и Исламский джихад. Это – организаторы террора, по чьей инициативе за время интифады совершено более ста взрывов самоубийц – шахидов. Причина роста их влияния двояка: во-первых, в глазах многих, если не большинства палестинцев именно эти люди выглядят как подлинные борцы, идущие на смерть ради святого дела; многие из них уже пали от рук израильтян (шейх Ахмед Ясин, Абдель Азиз Рантиси). Во-вторых, они заботятся о нуждах населения, строят больницы, создают кассы взаимопомощи и т.д., имея при этом безупречную репутацию в отличие от насквозь коррумпированных официальных структур; все без исключения палестинцы прекрасно осведомлены о невероятной продажности бюрократии, хозяйничающей в тех районах, которые с 90-х годов находятся под управлением ПА (Палестинской администрации). При этом стоит отметить, что на самого раиса обвинения в коррупции не распространялись, он имел репутацию бескорыстного и даже аскетического человека, а вот в отношении его «бояр» ни у кого в Палестине не найдется доброго слова.
Взаимоотношения между Арафатом и этими террористическими исламистскими группами всегда были двойственными и остаются до конца неясными. С одной стороны они рассматривались как мятежники, не подчиняющиеся властям, их время от времени бросали в тюрьмы; с другой стороны, все знают, что Арафат ими манипулировал, использовал их, когда ему было нужно, в качестве орудия против Израиля, и уж во всяком случае, не мог не знать, пусть в общих чертах, о готовившихся ими актах террора. Именно поэтому в Израиле Арафата считали «отцом палестинского террора », а премьер – министр Шарон официально отказался иметь с ним дело как с партнером по переговорам и три года держал его в изоляции в Рамалле. Но, по мнению многих Арафат все – таки оказывал сдерживающее воздействие на террористов. Так или иначе, сейчас соотношение сил изменилось: исчезновение магического, всеми обожаемого лидера серьезно ослабляет ООП и его главный компонент ФАТХ, и экстремистские организации не преминут воспользоваться этим, чтобы потребовать своего участия во власти.
Они будут настаивать на создании широкой коалиции, в которую, помимо монополизировавшей руководство палестинским движением на протяжении сорока лет ООП, будут представлены ХАМАС и Исламский джихад.
В секторе Газа влияние экстремистов уже, по меньшей мере, сравнялось с влиянием ООП; считается, что после осуществления шароновского плана одностороннего вывода израильских войск из Газы власть там де-факто смогут взять в свои руки хамасовцы. Да и на Западном Берегу (вторая, значительно более крупная, чем Газа, часть оккупированной территории Палестины) экстремисты смогут бросить серьезный вызов ООП, когда там пройдут выборы в парламент автономии, а рано или поздно это состоится.
Таково в общих чертах соотношение сил в палестинском лагере. Мировые СМИ задаются вопросом: будет ли новая ситуация, возникшая после смерти Арафата, более благоприятной для возобновления мирного процесса или же наоборот?
Если бы все зависело только от доброй воли людей, можно было бы надеяться на то, что удастся «начать все с чистого листа», постараться забыть старые обиды и двинуться, наконец, по пути осуществления плана создания палестинского государства рядом с еврейским. Объективные предпосылки для этого есть: по данным всех опросов, палестинское население, смертельно уставшее и от израильской оккупации, от бесконечных блокпостов, делающих мучительно трудным любое перемещение по территории, и от бедственного материального положения, и от безработицы, больше всего хочет мира (хотя парадоксальным образом сочувствует шахидам). Мира хотят и израильские евреи, вот уже четыре года живущие в условиях ежедневно угрожающей опасности терактов. За мир выступают и все арабские страны и мировая общественность. Только – что переизбранный президент США Джордж Буш заявил о своем намерении сделать все возможное для создания палестинского государства, а британский премьер Блэр говорит, что ближневосточное урегулирование является приоритетной задачей.
Беда, однако, в том, что на пути к миру существуют препятствия, преодолеть которые за многие годы не удалось никому. Принципиальные расхождения между израильтянами и палестинцами представляют собой настоящую пропасть.
Начать с того, что суть любого плана урегулирования остается одной и той же, кто бы ни выдвигал различные варианты решения конфликта. Основой всегда является резолюция 242 Совета Безопасности ООН, принятая в 1967 г. и требующая от Израиля вывести свои войска с Западного Берега и из Газы, прекратить оккупацию территорий, захваченных в ходе «шестидневной войны». В частности, на этом основывается и план, получивший название «дорожной карты», выдвинутый «квартетом» (ООН, США, Западная Европа и Россия ). После ухода израильтян должно быть создано палестинское государство и установлен постоянный мир. Во всех вариантах данный проект урегулирования базируется на принципе «мир в обмен на землю»: Израиль возвращает арабам их земли и получает мирный договор, гарантирующий его безопасность в качестве государства, официально признанного законным как палестинцами, так и всем арабским миром. Конец насилию, конец террору, конец ответным репрессиям. Все ясно и понятно, все должны быть довольны.
Но на самом деле этот план упирается в необходимость решения четырех конкретных проблем, при подходе к которым и выявляется коренное противоречие взглядов обеих враждующих сторон.
Проблема № 1. Границы между двумя государствами. Теоретически Израиль должен уйти из Газы (это Шарон уже собирается сделать в будущем году) и с Западного Берега. Вот с последним – то и загвоздка. Дело в том, что сейчас на Западном Берегу имеется 135 еврейских поселений, и если все они в результате создания сети барьеров и заграждений будут исключены из территории палестинского государства, палестинцам останется примерно 40 % земли Западного Берега, да еще разделенной на три не соединенных между собой анклава. Это – максимум, на что готов идти Шарон, но никакое палестинское правительство не согласится с этим.
Проблема № 2. Иерусалим. Арафат сказал: «Не родился еще такой арабский лидер, который мог бы отказаться от Иерусалима». Точно так же Шарон может заявить, что не родился израильский лидер, который мог бы отказаться от незыблемого принципа, гласящего: «Иерусалим – вечная и неделимая столица Израиля».
Здесь можно сделать паузу, чтобы услышать возражение: «Но ведь возможно, что обе эти проблемы представляются неразрешимыми, пока у власти »ястреб« Шарон, а если его сменит кабинет Партии труда (Авода), Израиль пойдет на уступки. Ведь четыре года тому назад премьер Барак был согласен даже на то, чтобы отдать палестинцам контроль над большей частью Старого города, включая священную Храмовую гору».
Если даже с этим согласиться, все равно останутся:
Проблема № 3. Еврейские поселенцы на Западном Берегу. Их насчитывается примерно 200 тысяч человек; из них более трех четвертей проживают именно на тех трех больших «блоках »поселений, которые израильтяне намерены в любом случае оставить под своей юрисдикцией. Поселенцы – это сильные, невероятно упорные и фанатично настроенные люди, обладающие большой идейной мотивацией – другие просто не рискнули бы добровольно отправиться жить в изолированных «островках» среди арабского моря. Выселить их – задача колоссальной трудности для любого израильского правительства. Достаточно посмотреть, какую катавасию устроили поселенцы в Газе, когда Шарон объявил об их предстоящем выселении, а ведь их там всего 7, 5 тысяч.
Проблема № 4. Палестинские беженцы, в основном потомки тех, кто бежал из страны во время первой войны, в 1948 г. Сейчас зарегистрированных беженцев, живущих в лагерях на ооновские пособия, насчитывается примерно 3 миллиона 200 тысяч, и согласно резолюции ООН им должно быть обеспечено право на возвращение. Арабы на этом настаивают, но никакое израильское правительство на это не согласится, так как с учетом высокой рождаемости арабов Израиль вскоре перестал бы быть еврейским государством (сейчас в Израиле около 5 с половиной миллионов евреев и 1, 2 миллиона арабов).
Опять – таки, если допустить гипотетическую возможность урегулирования даже этих вопросов (скажем, палестинцев удастся убедить, что они смогут существовать, имея на своей земле изолированные и почти не соприкасающиеся с ними еврейские поселения, а большинство палестинских беженцев согласятся жить вне собственно Израиля, на территории палестинского государства) – даже в этом случае остается кардинальный вопрос: как убедить израильских евреев, что после этого террор палестинских экстремистов прекратится?
И здесь мы опять возвращаемся к тому же ХАМАС, который не признал соглашений Осло и заранее объявил, что не будет считать себя связанным никакими новыми договоренностями. Цель ХАМАС и других подобных организаций – ликвидация еврейского государства и создание арабской Палестины.
И жители Израиля вправе спросить: где гарантия, что после ухода к границам 1967 года палестинские экстремисты не потребуют возвращения к границам, определенным ООН в 1948 г. и при отказе Израиля возобновят взрывы смертников – шахидов? Чем тогда обернется принцип «земля в обмен на мир»? Землю отдадут, а мира так и не будет.
Видимо, такой гарантией может быть только способность нового палестинского руководства заставить экстремистов согласиться признать будущее мирное соглашение с Израилем и отказаться от террористических акций. Задача почти невыполнимая, если учесть, что с одной стороны Махмуд Аббас и его команда будут немедленно обвинены в измене линии Арафата, в капитулянтстве, в попытке расколоть палестинское общество и развязать гражданскую войну, а с другой стороны Шарон сделает все, чтобы сорвать проект создания такого палестинского государства, которое он абсолютно не приемлет. «Почти невыполнимая» – но в слове «почти» все же слышится некая надежда...
Автор – главный научный сотрудник ИМЭМО РАН
Георгий Мирский
Кажется, что смерть Арафата дает шанс на то, чтобы начать урегулирование с чистого листа, но пропасть принципиальных расхождений между палестинцами и израильтянами по-прежнему кажется почти непреодолимой. Вопрос в том, сколько шансов на мир дает это «почти».
Когда умер де Голль, его преемник, президент Франции Помпиду сообщил об этом французам в таких словах: «Шарль де Голль умер. Франция стала вдовой».
Ясир Арафат неоднократно говорил, что у него только одна жена – палестинская революция. Потом, правда, появилась и жена в обычном, житейском смысле слова, но по большому счету именно борьба за освобождение Палестины, именовавшаяся и революцией и сопротивлением, всегда была единственной страстью этого человека, смыслом его жизни. Поэтому можно сказать, что если не Палестина, то революция действительно овдовела.
Во Франции никто не смог заменить де Голля, все последующие президенты выглядят пигмеями на фоне этого гиганта. Но так бывает всегда, когда сходит со сцены «сильный человек», подлинный вождь, безотносительно к тому, со знаком плюс или минус он войдет в историю. Вспомним о тех, кто пришел на смену Рузвельту, Черчиллю, Сталину, Ататюрку, Хо Ши Мину. Разумеется, Махмуд Аббас (он же Абу Мазен, это его партийная кличка, так же как Арафата палестинцы всегда звали Абу Амар), который, скорее всего, будет избран руководителем палестинской администрации, не идет в сравнение с покойным раисом. И в помине нет у него арафатовской харизмы, силы воли, хитрости, умения маневрировать в труднейших условиях, выходить из казалось бы безвыходных ситуаций, быть «то львом, то лисицей». Как и «номер два» в новом палестинском руководстве Ахмед Куреи (Абу Ала), Махмуд Аббас – это опытный и компетентный руководитель второго ранга, способный и искусный «переговорщик », сыгравший большую роль в подготовке и реализации проекта «замирения» с Израилем в начале 90 – годов, получившего название соглашения Осло. По-видимому, посты в новом руководстве были распределены заранее и никакой открытой борьбы, а тем более импровизаций, неожиданных акций, насилия и столкновений не произойдет, хотя в дальнейшем без борьбы за власть не обойдется, об этом говорит вся история человечества. Но не в этом главное. Старая арафатовская гвардия сумеет обеспечить респектабельность процесса становления новой власти, а также постарается возобновить переговоры с Израилем, реанимировать мирный процесс. Она не заинтересована в сохранении тупика и тем более в новом обострении конфликта с Израилем.
Но старая гвардия уже постепенно сходит со сцены, и трудно ожидать от нее свежих идей и смелых новых инициатив.
Если считать старую гвардию первым слоем палестинского политического класса, то вторым является следующее поколение этого класса, участники первой и второй интифады, полевые командиры, представляющие относительно молодую поросль ФАТХ, главной организации, входящей в ООП и составляющей его ядро. Здесь, прежде всего, упоминаются такие люди, как Марван Баргути, бывший глава военного крыла ФАТХ, сейчас отбывающий срок в израильской тюрьме по обвинению в террористической деятельности, и Мухаммад Дахлан, в недавнем прошлом руководитель службы безопасности в секторе Газа. Им обоим по сорок с небольшим, они боевые командиры, воевавшие с израильтянами и много раз арестовывавшиеся. Их авторитет велик как среди бойцов ФАТХ, так и среди населения в целом.
А третий слой – это лидеры маргинальных групп, стоящих на обочине, вне официального лагеря, не подчинявшихся Арафату, но пользующихся растущей популярностью среди населения и – что еще важнее – сумевших оказать огромное влияние на ход событий за четыре года нынешней интифады. Речь идет, разумеется, об исламистских организациях, среди которых наиболее известны ХАМАС и Исламский джихад. Это – организаторы террора, по чьей инициативе за время интифады совершено более ста взрывов самоубийц – шахидов. Причина роста их влияния двояка: во-первых, в глазах многих, если не большинства палестинцев именно эти люди выглядят как подлинные борцы, идущие на смерть ради святого дела; многие из них уже пали от рук израильтян (шейх Ахмед Ясин, Абдель Азиз Рантиси). Во-вторых, они заботятся о нуждах населения, строят больницы, создают кассы взаимопомощи и т.д., имея при этом безупречную репутацию в отличие от насквозь коррумпированных официальных структур; все без исключения палестинцы прекрасно осведомлены о невероятной продажности бюрократии, хозяйничающей в тех районах, которые с 90-х годов находятся под управлением ПА (Палестинской администрации). При этом стоит отметить, что на самого раиса обвинения в коррупции не распространялись, он имел репутацию бескорыстного и даже аскетического человека, а вот в отношении его «бояр» ни у кого в Палестине не найдется доброго слова.
Взаимоотношения между Арафатом и этими террористическими исламистскими группами всегда были двойственными и остаются до конца неясными. С одной стороны они рассматривались как мятежники, не подчиняющиеся властям, их время от времени бросали в тюрьмы; с другой стороны, все знают, что Арафат ими манипулировал, использовал их, когда ему было нужно, в качестве орудия против Израиля, и уж во всяком случае, не мог не знать, пусть в общих чертах, о готовившихся ими актах террора. Именно поэтому в Израиле Арафата считали «отцом палестинского террора », а премьер – министр Шарон официально отказался иметь с ним дело как с партнером по переговорам и три года держал его в изоляции в Рамалле. Но, по мнению многих Арафат все – таки оказывал сдерживающее воздействие на террористов. Так или иначе, сейчас соотношение сил изменилось: исчезновение магического, всеми обожаемого лидера серьезно ослабляет ООП и его главный компонент ФАТХ, и экстремистские организации не преминут воспользоваться этим, чтобы потребовать своего участия во власти.
Они будут настаивать на создании широкой коалиции, в которую, помимо монополизировавшей руководство палестинским движением на протяжении сорока лет ООП, будут представлены ХАМАС и Исламский джихад.
В секторе Газа влияние экстремистов уже, по меньшей мере, сравнялось с влиянием ООП; считается, что после осуществления шароновского плана одностороннего вывода израильских войск из Газы власть там де-факто смогут взять в свои руки хамасовцы. Да и на Западном Берегу (вторая, значительно более крупная, чем Газа, часть оккупированной территории Палестины) экстремисты смогут бросить серьезный вызов ООП, когда там пройдут выборы в парламент автономии, а рано или поздно это состоится.
Таково в общих чертах соотношение сил в палестинском лагере. Мировые СМИ задаются вопросом: будет ли новая ситуация, возникшая после смерти Арафата, более благоприятной для возобновления мирного процесса или же наоборот?
Если бы все зависело только от доброй воли людей, можно было бы надеяться на то, что удастся «начать все с чистого листа», постараться забыть старые обиды и двинуться, наконец, по пути осуществления плана создания палестинского государства рядом с еврейским. Объективные предпосылки для этого есть: по данным всех опросов, палестинское население, смертельно уставшее и от израильской оккупации, от бесконечных блокпостов, делающих мучительно трудным любое перемещение по территории, и от бедственного материального положения, и от безработицы, больше всего хочет мира (хотя парадоксальным образом сочувствует шахидам). Мира хотят и израильские евреи, вот уже четыре года живущие в условиях ежедневно угрожающей опасности терактов. За мир выступают и все арабские страны и мировая общественность. Только – что переизбранный президент США Джордж Буш заявил о своем намерении сделать все возможное для создания палестинского государства, а британский премьер Блэр говорит, что ближневосточное урегулирование является приоритетной задачей.
Беда, однако, в том, что на пути к миру существуют препятствия, преодолеть которые за многие годы не удалось никому. Принципиальные расхождения между израильтянами и палестинцами представляют собой настоящую пропасть.
Начать с того, что суть любого плана урегулирования остается одной и той же, кто бы ни выдвигал различные варианты решения конфликта. Основой всегда является резолюция 242 Совета Безопасности ООН, принятая в 1967 г. и требующая от Израиля вывести свои войска с Западного Берега и из Газы, прекратить оккупацию территорий, захваченных в ходе «шестидневной войны». В частности, на этом основывается и план, получивший название «дорожной карты», выдвинутый «квартетом» (ООН, США, Западная Европа и Россия ). После ухода израильтян должно быть создано палестинское государство и установлен постоянный мир. Во всех вариантах данный проект урегулирования базируется на принципе «мир в обмен на землю»: Израиль возвращает арабам их земли и получает мирный договор, гарантирующий его безопасность в качестве государства, официально признанного законным как палестинцами, так и всем арабским миром. Конец насилию, конец террору, конец ответным репрессиям. Все ясно и понятно, все должны быть довольны.
Но на самом деле этот план упирается в необходимость решения четырех конкретных проблем, при подходе к которым и выявляется коренное противоречие взглядов обеих враждующих сторон.
Проблема № 1. Границы между двумя государствами. Теоретически Израиль должен уйти из Газы (это Шарон уже собирается сделать в будущем году) и с Западного Берега. Вот с последним – то и загвоздка. Дело в том, что сейчас на Западном Берегу имеется 135 еврейских поселений, и если все они в результате создания сети барьеров и заграждений будут исключены из территории палестинского государства, палестинцам останется примерно 40 % земли Западного Берега, да еще разделенной на три не соединенных между собой анклава. Это – максимум, на что готов идти Шарон, но никакое палестинское правительство не согласится с этим.
Проблема № 2. Иерусалим. Арафат сказал: «Не родился еще такой арабский лидер, который мог бы отказаться от Иерусалима». Точно так же Шарон может заявить, что не родился израильский лидер, который мог бы отказаться от незыблемого принципа, гласящего: «Иерусалим – вечная и неделимая столица Израиля».
Здесь можно сделать паузу, чтобы услышать возражение: «Но ведь возможно, что обе эти проблемы представляются неразрешимыми, пока у власти »ястреб« Шарон, а если его сменит кабинет Партии труда (Авода), Израиль пойдет на уступки. Ведь четыре года тому назад премьер Барак был согласен даже на то, чтобы отдать палестинцам контроль над большей частью Старого города, включая священную Храмовую гору».
Если даже с этим согласиться, все равно останутся:
Проблема № 3. Еврейские поселенцы на Западном Берегу. Их насчитывается примерно 200 тысяч человек; из них более трех четвертей проживают именно на тех трех больших «блоках »поселений, которые израильтяне намерены в любом случае оставить под своей юрисдикцией. Поселенцы – это сильные, невероятно упорные и фанатично настроенные люди, обладающие большой идейной мотивацией – другие просто не рискнули бы добровольно отправиться жить в изолированных «островках» среди арабского моря. Выселить их – задача колоссальной трудности для любого израильского правительства. Достаточно посмотреть, какую катавасию устроили поселенцы в Газе, когда Шарон объявил об их предстоящем выселении, а ведь их там всего 7, 5 тысяч.
Проблема № 4. Палестинские беженцы, в основном потомки тех, кто бежал из страны во время первой войны, в 1948 г. Сейчас зарегистрированных беженцев, живущих в лагерях на ооновские пособия, насчитывается примерно 3 миллиона 200 тысяч, и согласно резолюции ООН им должно быть обеспечено право на возвращение. Арабы на этом настаивают, но никакое израильское правительство на это не согласится, так как с учетом высокой рождаемости арабов Израиль вскоре перестал бы быть еврейским государством (сейчас в Израиле около 5 с половиной миллионов евреев и 1, 2 миллиона арабов).
Опять – таки, если допустить гипотетическую возможность урегулирования даже этих вопросов (скажем, палестинцев удастся убедить, что они смогут существовать, имея на своей земле изолированные и почти не соприкасающиеся с ними еврейские поселения, а большинство палестинских беженцев согласятся жить вне собственно Израиля, на территории палестинского государства) – даже в этом случае остается кардинальный вопрос: как убедить израильских евреев, что после этого террор палестинских экстремистов прекратится?
И здесь мы опять возвращаемся к тому же ХАМАС, который не признал соглашений Осло и заранее объявил, что не будет считать себя связанным никакими новыми договоренностями. Цель ХАМАС и других подобных организаций – ликвидация еврейского государства и создание арабской Палестины.
И жители Израиля вправе спросить: где гарантия, что после ухода к границам 1967 года палестинские экстремисты не потребуют возвращения к границам, определенным ООН в 1948 г. и при отказе Израиля возобновят взрывы смертников – шахидов? Чем тогда обернется принцип «земля в обмен на мир»? Землю отдадут, а мира так и не будет.
Видимо, такой гарантией может быть только способность нового палестинского руководства заставить экстремистов согласиться признать будущее мирное соглашение с Израилем и отказаться от террористических акций. Задача почти невыполнимая, если учесть, что с одной стороны Махмуд Аббас и его команда будут немедленно обвинены в измене линии Арафата, в капитулянтстве, в попытке расколоть палестинское общество и развязать гражданскую войну, а с другой стороны Шарон сделает все, чтобы сорвать проект создания такого палестинского государства, которое он абсолютно не приемлет. «Почти невыполнимая» – но в слове «почти» все же слышится некая надежда...
Автор – главный научный сотрудник ИМЭМО РАН