стихи Плехановой Юлии

[avtootvet4ik]

Бродяга.

Ночи стиснули слабые плечи,
Руки в рассвете - бледные свечи,
В узел сжимаются тощие силы,
В мехе мнётся замёрзшее тело.

Уснул бедолага у края дороги,
И ливни отбили бродячие ноги.
Дождь беспощаден в рассоле ночи,
Топчет и мочит он в одиночье.

Лица листвой задёрнули люди -
Он не остудит - он не осудит!
Солнце тело несмело лизнуло
Вода беспощадна - а он безнадёжен,
Бездомный - нагой - мира прохожий.

Рубит без жалости ветками плечи
В щелях забора - затухшие свечи.
Кинь бедолаге на хлеб и на воду,
Мимо проходит столько народа!
Солома с гнилью - тёплые в стужу
Примут с теплом без равнодушья.

Кукуют кукушки слаженным хором,
Живя за чьим-то огромным забором.
Судачат о жизни такой незавидной,
В небо уносится шёпот завидный.
Небо бездонное дом сохраняет,
Крышей промокшей его накрывает.

В скулы зажаты обида и слёзы,
Счастлив, свободен он больше, чем можем.
Голос охрипший простужен сердито,
Слезами бито ветхое сито.
Боли пятятся пятками в небо,
Раны засыпаны - первым снегом,
Солнце расписано - крошками тучи,
Осень в лице своём невезучем.

Люди души в дожде освежают
и исчезают.
Лишь бедолаге на этой дороге
Точит вода его слабые ноги !

1998 г.

[avtootvet4ik]

Грех.

Грех залез ко мне за ворот,
Там нашёл души пятно,
И давил в нём слабый голос,
Стало очень тяжело.

Тяжесть горкой на ладони,
Медяками на столе,
И солёною слезою –
На размоченной щеке.

Грех смелся надо мною,
Дождь лечил меня хлыстом,
И по лужам я босою –
Побежала прямиком.

Сон и грех соеденились,
Смехом сильным на двоих,
Души с неба приближались,
Стало страшно мне на миг.

Туча полная озноба
Плечи тронула мои,
И как будто крышкой гроба
Я задвинута на миг.

Темнота, и нет здесь вздоха,
Ни в груди, ни у висков,
Грех сидит на крышке гроба,
Ну а я внизу его.

Тяжело по небу птицы,
Где-то кличат косяки,
Мои редкие ресницы
Закрывают мне зрачки.

Душно, хочется на волю,
Где шумит листвою сад,
Но я с грешностью такою,
Как пойду я вот назад.

И пришлось зубами больно,
Губы до крови кусать,
Чтоб узнать души все боли,
Чтобы знать, как жить опять.

Тут смотрю легонько туча
Поднялась над головой,
Дождь послал мне капли влаги,
Над душой, над и головой.

Птицы крикнули с долины,
Растворяясь в облаках,
Грех забрался мне на спину
И мурашек набросал.

Я засунула ладошку
В света чистую лазурь,
Крышка скрипнула немножко,
Воздух губы намочил,
Поняла я душу сразу,
Как ей жить с грехом сейчас,
И слезами мыла дважды –
Щеки, губы, всю себя.

Грех ушёл в траву глубоко,
И сказал мне – я не гордый,
Я приду, лишь согреши…

2006г.

[avtootvet4ik]

Апельсин.

В авоське ажурной солнце висит,
Рыжее, спелое, с пористой кожей,
Зреет в кармане, а внутри голосит
Косточка малая с бледною кожей.

Но для глотка и для ростка
Этой кропинки от солнца не хватит,
Пориста кожа, терпка и горька,
Но изнутри влага дороже.

Сочен оранжевый плод и здоров,
Рыж и весёлый имеет характер,
Много пузырчатых рыженьких кож
В авоську набилось,
Все братья - красавцы.

Много листвы сохранилось на них,
Листья без влаги уже поувяли,
Только один апельсин оживил
Листья свои сладкою влагой.

Листья его живы, крепки,
Сочная сила в них жаждой прохлады,
Едет со мною домой апельсин,
Солнце в себе сохранив, как награду.


2005 г.

[avtootvet4ik]

Суета...


Облака на тоненьких проводах,
Беспризорно небо ёжится в слезах,
Силуэты осени на снегу
И в авоськах с воздухом ночь несут.

На лужайках стоптана красота,
Топчется босоногая мелкота,
Воробьи тихонечко хлеб жуют,
Голубые голуби им поют.

Вот моя ты осень и пришла,
Побелела изредка голова.
Град побил у берега лебеду
И она растоптана на беду.

Вот и руки жилками все пошли,
Сморщились морщинками мои дни.
У крапивы колкая седина,
Буд-то бы иголками спасена.

Вот и лестница не к двери,
Нет у лестницы и перил
И туда не знаю я пути
Главное с ума уж не сойти.

Темнота, в ночи нет луны
И вокруг - маята души.
Расстилает холод сиротливо день,
Вот и кончилась беспризорная лень,
Кончилась суета шагов,
Хороватый шаг стареньких часов,
И у комнаты зрячих два пятна,
Я у них вместо маяка.
Я иду к окну и за мною свет,
Я иду к дверям, свет за мною вслед.

Я от осени убегу,
Мёрзнуть стану в её снегу,
Голубь ласковый мне в ответ
Голубой весны пошлёт свет.

2001 г.

[avtootvet4ik]

не обижайте ворон

не обижайте ворон
за крикливые нравы,
за настырность и клюв,
он снуёт по щелям,
это крик серой ночи,
в которой осталось
пять монет за обман.

на карманные деньги
ушли эти крошки,
и зелёные мошки пополнили их,
две вороны в окошке -
с булкой мелкой гармошкой
улетят смелым подчерком ввысь.

к облакам и просторам
их потёртые крылья
смело небо порежут
на солнце и дождь,
и два дивные ливня -
стакан от бессилья
выльют смело на голову
в белую ночь.

[avtootvet4ik]

По щучьему велению.

По щучьему велению,
По моему хотению,
Как в очень добром детстве,
Кричу сама себе-
Хочу я домик маленький
С глазами на леса,
С дверями на озёра,
И с крышей, где гроза.

И всё это возможно,
Лишь сядешь на печи,
Кричи и голоси,
Врачи и снегири придут спасать в ночи,
Но ты не голоси
На беленькой печи,
Сиди, дремли, молчи.

А лучше на полу,
Где щели на боку,
И тапочки в тени,
И уголок в пыли.

Ну чтож это за дом,
Весь в паутинках он,
Но в нём есть благодать,
Которую ни дать,
Которую ни взять,
А только ощутить
И в чае растворить.

По щучьему велению,
По моему хотению,
Хочу я тишины в лесу,
В бору коры,
Где тихо муравьи несут свои дары,
Где сильный червячок
Под землю роет ход.

По щучьему велению,
По моему хотению,
Мне хочется на миг,
Чтоб света луч проник,
К ладони и к лицу,
К закрытому окну,
Где кто-то ощутит мой шёпот и мой стих.

И всё это в губах
На бархатных свечах,
Сгорит в свеченьи глаз,
И ни к кому из нас
Не нанесёт тоски на быстрые глотки
Воды или вина,
И без вины вина не выльется
Из глаз у красного вина,
Но сказка - волшебство,
Закрытое окно.

За ним бушует ночь,
И мне сейчас помочь
Не сможет здесь никто,
Быть может вот звезда,
Она светла всегда,
Но очень далека её в ночи строка.

По щучьему велению,
По моему хотению,
Хочу я домик маленький
С глазами на леса.

[avtootvet4ik]

Много таких.

Много таких,
Прибывших тихонько,
Вагонная ругань в рассоле дождя,
Потоки народа - сознание сна.

Листаются ночью грехи с перепуга,
Кладутся под души подушки из пуха,
Перья свободою острого духа,
Впиваются болью в плечо.

Забывчивость стала окружностью шалой,
В стаканах торчит сахарок из кристаллов,
И на губах чашек и ложек,
Кофе растянуто чёрною кожей,
Уголёк у камина ветхой спиной,
Дух от отчизны слизал, как огонь.

Свечи - в огарки, лени пятно,
Кресла приманка ползёт под рукой,
И в релаксации день растянулся,
У ананаса лист завернулся.

Солёна селёдка
На нашем столе,
Не модная нынче
Она в январе.

Абажур, свет проливший,
Лет сорок уж с лишним,
Забыт за столом,
И тот управдом в переднике белом,
Забыт за углом,
Как бледненький дом.

А три окошка
С мхом на боку,
Ушли в толпы туч
Замерзать наверху.

Бордюр у асфальта заштопан давно,
Там надломилось лужи стекло,
И смотрится в лужи чистой слезой
Клён одичалый, да тополь простой.

Луна лишь за чаем свет излучает,
Мята бодрит зубы с утра,
Кукушёнки по гнёздам себя расселяют,
В двухкомнатных клетках
Кукуют до сна.

Гримаса лица смешна, иронична,
Теперь прошло детство и юность в соседстве,
Дождливая песня босого дождя,
И родина где-то тоскует не спя.

Теперь у трамвая стоит остановка
И вы на площадке с соседом своим, ,
А в вашей авоське по-русски селёдка
В соседстве с огурчиком терпким одним.

Трясёте судьбу на трамвайной трибуне,
Нет не свою, а другую,
Вы убегали от неё далеко,
Но оказалось,
Что рядом ей с вами
Самой будет жить нелегко.

Двери закрыты,
Трамвай на работе,
Следующий выйдет,
И вы вот сойдёте.

Ну а пока вы сидите в ряду
И по-соседски беседу ведёте,
О том,
Что остались вы далеко.

Молва вот прошла, она погибает,
Но отчего-то дома вырастают,
И богатеют такие, как вы,
Им неспокойно живётся вдали.

Многие там посходили с ума,
Но не с большого ума,
Или протёрлась у них голова,
Стали от лысины строже.

Вы то, одетые в кожу,
Давно облысели сполна,
И жаль вам всех бедных,
И даже богатых,
Не нравятся вам во власти ребята,
И всё вам не нравится,
Как и тогда,
Когда вы ходили на старый Арбат,
И думали - всё в вашей жизни не так.

А у Арбата жизнь развивалась,
И у Арбата переодевалась
Домов и скамеек семейка -
Под моды,
Много исчезло тогда и народа,
Но средь того, что видите вы,
Вы не они.

И по соседству сосед с вами сидит
И недовольно о всём говорит,
Сам же идёт в магазин,
Русской селёдкой себя заполняя,
Даже не зная, что он не один
О русской душе, по селёдке вот знает,
И на словах всё так он ругает -
Русский не стал б ни один.

А родина эта уже далеко,
О ней и не ведает правды никто,
И лучше её не ругать на площадке
Не надо с ней в прятки играть так смешно.

[avtootvet4ik]

Лимон

Лимонная кожура так терпка и горчична,
А внутри кислота - хотя он приличный.
Пористость кожи - кожаный вид,
На что же похож он и что говорит?


Что мыслит , что знает и в чем виноват?
И только ведь в чае силен аромат,
И только ведь в чае его нежность губ,
Что кислый внутри он - про это забудь.

[avtootvet4ik]

Есть основание о доме скучать,
Есть основание о доме скучать,
Обложкой журнала мысли смущать,
И лезть на окно, и искать,
Там темно

На старой берёзе созрело зерно,
Вот-вот у неё на душе перелом,
Расправятся листья и почек пролом,
Есть основание ждать до утра,
Ночь заспалась и луна не ушла.

Я у перил чужих странно грущу,
Носом ботинка дверь я ищу,
И занозивши башмак мелкотнёй
Камушков, гвоздиков и болтовнёй.

Всё простужаю души решето
И сквозняком дышит ворот пальто,
Двери закрыли соседи шурша,
Крыша под лапками вьюги свежа,
Город чужой, но большая земля
Прячет его в свои губы не зря.

Я осторожно, с опаской иду,
Учу переулки
И в скверы зайду,
Спрятаться в дождь я там захочу,
В осень свою,
Когда я дойду.

Есть основание мысли держать,
Обиды булавкой в душе обижать,
Не рассказать дочери всё,
Что под ребром уж давно залегло,
Сыну читать пустобрюхий роман,
В нём всё обман,
И до утра не курить и не пить,
Беды ошпарить и кофе пролить.

Есть основание ждать и тепла,
Осень в конверте,
Зима вот прошла,
Почки расправили спины себе,
Рвётся зелёная свежесть к весне,
А у весны основание есть,
Всё украшать,
Обязательно цвесть.

[avtootvet4ik]

Крошка снега на ладони

Крошка снега на ладони,
От луны ночная россыпь,
На снегу воронья поступь,
Постучал фонарь по ночи,
Бродит в тени одиночье

В небесах зажглися звёзды,
Осторожно задрожали синей гладью
по вуали,
И попадали в параде,
На снегу исчезли сразу,
Буд-то не были ни разу.

Темнота, не разобраться,
И пути не разгадать,
И не знаешь что искать-то,
Что терять, а что и брать!

2002 г

[avtootvet4ik]

Я не имею права.

Я не имею права тебе сказать вот нет,
Сырое покрывало от слёз моих и бед,
Расписался дождик белёсою слезой,
Окно моё испачкав и убежав домой.

Я не имею права
Натягивать тоску,
На губы и на щёки,
Даря тебе слезу.

Я клён рукою глажу,
Без листьев он босой,
И я стою и плачу
В тетради по косой.

И по косой я буквы с наклонами кладу,
На сонные капризы ресничками в строку,
Клякса вот упала на белые листы,
И мне так больно стало,
Хоть кричи - беги!

Но не имею силы
Бежать или кричать,
Так всё внутри устроенно,
Душа должна молчать,
Страдать без остановки,
Меня тащить в сугроб.

Как снега было мало,
А холода полно,
Я не имею права
Тебя вот не понять,
Любовь твою нет права
К тебе не подпускать.

Но вот на небе бродит
Какой-то странный шум,
Меня он так изводит,
Мучительно, до мук.

Я провода считаю,
Пути трамвайных рек,
И я себя не знаю,
И я тебя не знаю,
Как странно так устроен
Снутри вот человек.

Я утром по ватрушке,
Впихну насильно в рот,
И дальше у подушки
Прошу найти я сон.

А слёзы по ладоням разбросаны,
Как град,
Ты где-то уж в вагоне,
А я вот тут одна.

И винограда грозди
На маленьком столе,
Лежат и тихо сохнут,
Как слёзы по тебе.

Я не имею права
Тебе вот запретить,
Но я зачем-то стала
Себя вот изводить

[avtootvet4ik]

Вишнёвые слёзы.

Вишнёвые губы распущенных почек,
Чешуйки по саду - травы в цветочек,
В переднике мая - рукастая вишня,
Заплаканы веки от ветра и свиста.

Стоит это диво листочки свои выпуская,
А дети её покидают.
Вишнёвые губы зажаты замочками почек,
Остался на вишне её несозревший цветочек.
Он нежные губки свои на ветру не откроет,
И этой слабинкой силёнку свою может скроет.

Но время его, по природе назначено строго,
Почка откроется вырвется нежная строгость,
Будет повержен летучим безжалостным садом,
Юный летун упадёт к своим братьям на травы.

Вишнёвые губы при нежной любви и страдании,
Не могут сберечь цветы от увяданья,
Тонкие веточки зеленью полной нальются,
Вишнями спелыми в сердце кому-то вольются.

В тёмной наливке вишнёвого спелого цвета,
Ночью при свечах вспомнится прошлое лето.
Вечность губами его ощущая,
Вишнёвые грозди растают за чаем.
Дождинки осядут на подоконник,
И память вольётся на блюдце спокойно.

По капелькам чая спело разлито,
Страдание вишни всеми забыто.
А вишни целуют своими губами
Ветки с дождями, ветки с снегами,
Чтобы весною ожить, распуститься,
На землю нежностью Божьей свалиться.

И раствориться в чаю не спеша,
Чтобы жила наша душа,
В их ожиданьях, в их осыпаньях
И поцелуях спасалась она.

[Свинка-бу]

пардон за критику, но мне не нравится :pomidor:

[avtootvet4ik]

Волчица.

Волчица плакала от солнца,
Оно разъело ей глаза,
Её волчата славно спали,
Ещё вчера была луна.

Разъела губы, шерсть и лапы,
От солнца липкая жара,
Волчица всё боялась плакать,
Выла тихо, как река.

Пять волчат ей подпевали,
Забившись в шерсть в груди её,
Молоком её питаясь,
Молились тихо за неё.

И ей хотелось жить сегодня,
Для ослабленных волчат,
Жарой и жаждой тело больно -
Сводило, солнце жгло до пят.

Тогда взъерошенные спинки
На лапах подползли закрыть
В глазах у матери слезинки,
От изнурительной жары.

И эти тощие созданья
Закрыли тельцами ей боль,
Чтоб сохранить её старанья,
Чтоб жизнь сберечь на день другой.

Волчица глаз не открывая,
Упала в темноту земли,
И пять детей ещё не знали,
Что завтра будет новый день.

Они засушенные губы
Замкнули сильной схваткой скул,
Глаза раскрывши от испуга,
Катилось солнце в темень гор…

2005г.

[avtootvet4ik]

А что вам не нравится? Поделитесь вашими мыслями!

[avtootvet4ik]

Потерянный дом.

Я потерялась в бездомье моём,
И утеряла мой маленький дом.
Три табурета с скрипящей ходьбой,
Шкаф заболевший моею тоской,
Старый залатанный клетчатый плед,
Юности быстрой - потерянный след.

Вся затерялась в своей тишине -
В стопках уснувших книг на окне.
Лампу боявшись под вечер включать,
Ноги уставши стеля на кровать.

Вот и закутаны в клетчатый плед,
Юности двадцать заштопанных лет.
Чай остужался - в блюдце луна
От одиночества - сходит с ума.
Далее много крохотных дыр -
Комнат подобных норам.
Луч от солнца туда заходил,
Немного сдвигая шторы.

По коже мурашек бежит кутерьма
Запах старого меха.
В смехе и грусти ночует луна,
Стынет в ознобе бездомья душа,
Прячась в стареньком мехе.

Нет у дома дверей и окон,
У дверей нет ключей и засовов,
А у часов моих в сердце боль
Стынет в сугробах дорога к дому.

1996 г

[avtootvet4ik]

Мусор.

Можно взять ведро,
Сгребсти весь мусор из квартиры,
Залиться в терпкое вино
И жать последний сок
Души своей бескрылой,
По жилкам злости заползать в окно.

Затем отжать ладонь
От тонких рам и льдинок,
Упасть лицом на холодок земли,
И там уснуть под свист ветров, снежинок,
Пугая птиц распятьем на снегу.

В ведре то тряпки,
То шуршанье листьев,
И все без очереди вверх ползут,
И в мусоре
Исписанные мысли снуют.

Газетным строчкам надо ставить точки,
Они прочитаны вчера,
А им как нам,
Не хочется быть мусорною точкой,
Газета жмётся белая к рукам.

Не сложно мусор собирать по дому,
И выносить его на волю,
Но у души так много мусора и боли,
Что и в ведре его не отнести под дождь.

Я растворить пытаюсь всё за чаем,
Отчаясь в зиму,
В доброй ночи час,
Глоток и пищевод меня спасает,
Он боль мою куда-то отправляет,
Желудок это тоже повторяет,
И я прощаю всё ему сейчас.

Отчаянье уходит, сон находит,
И мир не кажется пустым и злым,
И всё я доверяю ей - природе,
Ведь каждый просто её сын.

[avtootvet4ik]

Посвещается верному и
любимому другу - собаке Лялечке.

Боль.

На маленьких цыпочках боль
Подкралась ко мне этой ночью,
Будильник будил стаи зорь,
Косились из солнца их очи.

Сильным криком душа
Пыталась куда-то пробиться,
И рвалась в запястьях струна
От боли в неспящих ресницах.

Ты, белая тучка утра,
Меня по утру покидала,
И этого мне не прощали,
Ни голос, ни хриплость огня.

Огонь у свечей был стеклянный,
Его боязливый фитиль
Жевал уголки старых ставней
И белую тощую дверь.

И я всё боялась здесь в ночи
Криком пугнуть тишину,
А там под ребром выло очень,
И резало темноту...

Ты, белым комочком из снега
Лежала в ладонях моих,
Как крошка, при голоде хлеба,
Меня насыщала, как щи...

И было в тарелках не пусто,
Когда было нечего есть,
Крошилась соломкой капуста,
Морковкой румянилась шерсть.

Ты, строчка опавшего ливня,
На белый вишнёвый озноб,
Когда тучки неба наивны,
Но где-то за ними жив гром.

В твоих рыже-белых ресницах -
Простые, душевные лица,
По голосу мирно-добры,
И что им крикливые дни,
Где рожицы рты открывают,
Кидая шипы на карниз,
А он смотрит вниз...

Ты, добрая строчка дождя,
Соломка жаркого дня,
Теперь у тебя, наконец,
Есть дом и законный конец.

И как бы не было горько,
Всё стало с тобой наконец,
Стабильно настолько,
Насколько способен конец.

Я мягкой медовой травы,
Не могу настелить возле лапок,
Но ворох пушистой молвы
Спасёт тебя дождика каплей.

И девочка нежно прижмёт
Ушастую в плюше собачку,
Улыбка твоя не уйдёт,
Как утром солнечный зайчик...

25 июня 2005 г.

[Свинка-бу]

А что вам не нравится? Поделитесь вашими мыслями!
а как она вообще стихи пишет , ямб , хорей? ни смысловой связи, ни ударений... читать очень трудно.... не говоря уже о "Шкаф заболевший моею тоской, " - да критики ее сожрут и не подавятся

[avtootvet4ik]

Сиротам.

Журавлиная метка...

Журавли летят - став ничейной меткой
Взор растерянных облаков,
Стая серой ночи покидала клетки
Души брошенных голосов.

Перья в россыпи на земле застыли
И часы стыдливые бьют рассвет.
Осень пальчиком пробивает шторы
И пускает в комнату всемогущий свет.

А фонарный столб покачаясь в лени
У окна томит тишину.
Спит подснежником на большой постели
Чей-то свёрток радости,
чей-то ком?

Плачет дождь за стенкою
В деревянной клеточке,
Из волос затейливых кудри сплетены.
Глаза крошки брошенной -
у судьбы с горошину
На снегу разбросаны ягоды зимы.

И берёза зяблая ветками
закрылась
Белых ниток облако плачет
за неё.
Ручек пухлых яблочки,
Солнце в смятых локонах
Ждёт в рассветном свете
Маму для себя.

И ознобом горечи - сок рябины вылечит,
Плетью дождь из облака с болью оживит.
Метка журавлиная за людьми волочится -
И дрожит в запястии номерок души.

2000 г.

[avtootvet4ik]

а как она вообще стихи пишет , ямб , хорей? ни смысловой связи, ни ударений... читать очень трудно.... не говоря уже о "Шкаф заболевший моею тоской, " - да критики ее сожрут и не подавятся
А вы скажите где и как поправить надо! Поэтому критики могут критиковать на то они и критики , чтобы критиковать!

[Dantik]

а как она вообще стихи пишет , ямб , хорей? ни смысловой связи, ни ударений... читать очень трудно.... не говоря уже о "Шкаф заболевший моею тоской, " - да критики ее сожрут и не подавятся

Ты, Свинка, хоть и белая и пушистая, но тёмная, как пивная бутылка. И к тому же в поэзии абсолютно не шаришь. Это ж не простые стихи, их не читают подряд, как написано! Лучше читать второй куплет каждого стихотворения. Тогда они приобретают смысл. Вот где-то так:

Уснул бедолага у края дороги,
И ливни отбили бродячие ноги.
Дождь беспощаден в рассоле ночи,
Топчет и мочит он в одиночье.

Тяжесть горкой на ладони,
Медяками на столе,
И солёною слезою –
На размоченной щеке.

Но для глотка и для ростка
Этой кропинки от солнца не хватит,
Пориста кожа, терпка и горька,
Но изнутри влага дороже.

На лужайках стоптана красота,
Топчется босоногая мелкота,
Воробьи тихонечко хлеб жуют,
Голубые голуби им поют.

:D

[avtootvet4ik]

Бессонница.

Деревянный дом - мой стеклянный шар.
Боль у подбородка - от неспящих глаз,
Белых слёз поток - в синеньких палатках,
Водопад шагов - в раненных словах.
Нет у лужи лжи в её мрачном дне,
Тонут ночью дни, льдинкой на окне.
В витражах из льда - белая душа
Восковой слезой - жизни суета.

Растерял рассвет - кошелёк в впотьмах,
Мелкой дрожью медь у травы в губах.
Пятится озноб - пятками в постель,
А сырой порог - крестит мою дверь.

Спящее блаженство - лёгкое кольцо
Нежною губою лижет пух лицо.
Шелк одежды белой, разговор с луной
Смирно отдыхает ангел надо мной.

Свет свечи не спорит и не гонит спать
Неизвестный остров - ты моя кровать.
Я бреду по свету - и не устаю,
Все мои секреты - в ночи затворю.

2002 г.

[Свинка-бу]

А вы скажите где и как поправить надо! Поэтому критики могут критиковать на то они и критики , чтобы критиковать!
для начала почитать о том, как стих строится, базу, так сказать. То что про рифму она даже не слышала - это вроде нынче не проблема, хотя нет... проблема... я не литератор... я так - потребитель. И книжку с подобным содержанием НИКОГДА бы не купила. Мое мнение, ничего больше.

[avtootvet4ik]

Она мне снится.

Она мне снится вечерами,
Розовощёкой и больной,
Ночами полными слезами,
С повязанною головой.

На тополь дождик нанизался,
И грязи полные дворы,
Подъезды шепчутся отважно
И лавки жмутся от воды.

Кирпичный дом луне угрюмо
С кирпичиков всю пыль отдал,
Вуаль ночи щекотит губы
И пахнет сыростью подвал.

Часы сломались, а куранты -
Бесшумным тоном на ходу,
Восковые часовые
Под сердцем их стоят в грозу.

Снится всё, до закоулков,
До чёрных уголков дворов,
Арбат, затёртые дождинки
Кому-то закрывают рот.

Дыряво сонное сознанье,
Решётка темнотой полна,
Гоголь в бронзе зеленеет,
И с неба катится луна.

Фонарь пугает духом грусти,
Одиночество неся,
Я у перчаток две дождинки
Возьму для щёк,
В ночи не спя.

Снится мне ночное горе
И рассуждение души,
Дырявит дед шубейкой холод
Ноябрьской грозной пустоты.

Его ногам, отёкшим грубо,
Хотелось теплоты огня,
Его истерзанная шуба,
Похожа чем-то на ежа.

Луны восторг ему не милый,
И ржавая улыбка звёзд
Пришлась ему совсем не в милость,
А горсткой хрупких белых слёз.

И как и раньше, лет уж двести,
Всё снова крутится назад,
Хотя Арбат стоит на месте
И даже новый зоосад.

Подстрижены газоны и кустарник,
Вот-вот высочество высоток предадут,
И что же будет там стоять у лавок,
Стеклянность и зеркальность чьих-то рук.

[cosmopolit]

какие вы все молодцы!

для меня сложить рифму "любовь-макровь" - это все, что могу! :D

[avtootvet4ik]

Мнение это хорошо, а где факты? А вобще стиль у меня такой, а то что ударении не раставила простите ,у меня на клавеатуре значка такого нет!

[Свинка-бу]

Ты, Свинка, хоть и белая и пушистая, но тёмная, как пивная бутылка. И к тому же в поэзии абсолютно не шаришь. Это ж не простые стихи, их не читают подряд, как написано! Лучше читать второй куплет каждого стихотворения. Тогда они приобретают смысл. Вот где-то так:

:D
вредина, ну, значит не шарю... буду читать только 2 куплеты! :D

[avtootvet4ik]

Европейское рождество.

Куда иду, за яблоками в магазин,
За мандаринами на пробу,
День полдвенадцатого проглотил,
Ноябрь отходил уступая, зиме дорогу.

Ох несчастная эта зима,
Босоногая, в дождях замятая,
На траве лежит она,
Маленькими льдинками спрятана.

А на крышах ветер ворует снег,
По горстке кидает под ноги,
На бровях ночует его след,
Под ногами простуда шлёпает.

Здесь зиме не положено жить,
Свободно лавки разнеживать,
Её выселяют на глазах у всех,
Дождями ломают нежности.

Она боится сюда приходить,
Иногда завозят её насильно,
Насыпая на газон её снег,
Слезами от её бессилья.

Наливают горы воды,
Замораживая её снежинки
И упругие льдинки
Трут ладони её коре.

Люди рады, насыпало радости,
Дети катятся горстями вниз,
На зелёные травы падают
Слёзы белой зимы.

Вот и я, в магазине за мандаринами,
В зимней шубе - зиму жду,
Ёлки выпучили глаза в витринах,
И испуганно ждут Рождество.

А оно без снега топает
По Европе с пряником в зубах,
Снег на дорогах лопают
От жадности далеко в горах.

[avtootvet4ik]

Гитара.

Благодарно гитара играла,
Изливаясь душой за окно,
На шести языках перебрала
Песни вечера все до одной.

Благородный, бархатный вечер
Полз по плечам, в кудрях робел,
Эти тонкие белые плечи
Посводили и вечер с ума.

Свечи таяли, да полыхали,
Шепчась с тенями при всех,
Обручить тебя с кем-то пытались,
Вслед ворсинки с их губ отрывались
И летели, как звёзды во тьме.

Платье прятало руки и плечи,
Трепеща под луны разговор,
Грудь пронизывал южностью вечер,
Заступала ночь на дозор.

Ты поправила смятое платье,
Пробудила гитару к игре,
Струны тронули выточки платья,
Прикоснувшись нечаянно к тебе.

Ночь любовница душ одичалых,
Странниц света большого пути,
Душу песней она наполняла
И любовью своей сберегала
В этом тёмном и длинном пути.

Тут заплакала горько гитара
В пляске струн на шести языках,
Свечи тихо в такт распевались,
Воском белым в чьих-то руках.

Плечи юные ночь целовала,
Скрывая их наготу,
Благородно гитара страдала,
В этом тёмном и добром дому.

[avtootvet4ik]

Посвещено погибшим в
Москве с 9-13 сентября
1999 г.


Раненый дом.

Камень молчал на рассвете,
Распято солнце в стоптанной траве.
В помятых травах пыль да дети,
И груды раненых вещей.

Бетон израненного дома -
Стал пулей из бетонных косяков.
В рассветном стоне замер город,
И тишина душила стариков.

Стона из руин не слышно,
Заря дырой зияюще горит.
В ковше земли рыдает горько солнце,
И болью человеческой кричит.

Ржавеет раненое пламя,
Кропит лучами тишину,
Трава пронизана слезами,
И слёзы спрятали росу.

Песок утих уж безнадежно
И в полной грустной тишине
Несут невест в полителеновой
одежде,
в последнем сне.

Завязанное небо оробело,
Струя слепого света ослабев,
Младенцу щёки забелило,
В последнем сне его согрев.

Потерянный мишутка плачет
Над грудою чужих вещей.
И мокнет сиротою Катя
От слёз людей.

Пораненное солнце оступилось
В бездну падая травы,
Трава в его крови забилась
И души полетели к синеве.

1999 г.

[avtootvet4ik]

Мой город.



Этот город скоро станет мне чужой
Со слезой родной в ладони застывая,
Припорошена земля святой росой,
И одеты тополя в пыли трамваев.

Этот город был всегда роднёй моей,
С ним вставала я, и ночью засыпала,
У часов остановился бой,
А ворона лужи поглотала.

Под лежалым пледом прячу ночь,
По чужой земле уставши находившись,
Звёзды дышат и бояться не уснуть
Сном для нас людей таким привычным.

От памяти осталась тишина,
Седовласая стеснительная прядка
Вот загадка - на ухоженной земле
Зреет шерстяной полыни лапка.

Горло сыростью забили холода
У шалфея выпрошу подмоги,
Без меня мой город у дороги
Промочил под ливнем свои ноги.
Без него я просто сирота,
От его души - холмы, оградки,
И записывать я стала номера,
Где лежит моя родня по грядкам.
Зреет спелая родная там трава,
Город стал чужой и неизвестный -
Каменная строгость площадей,
Высыхают слёзы у детей.

Это тоже станет мне чужое,
Детство голосистое босое,
Под сандалями помятый первоцвет,
Маленький от солнца свет.

Горстка пепельной пыли на волосах
Водопадом из солёных капель,
Покрещусь я в ночь или в закат,
Город мою душу в ветре спрятал.

На часах другой начался счёт
Где-то там за левым поворотом,
Перекрёсток кто-то перейдёт,
Но а я стою в дали далёкой.

Постучу я каблучком во сне
По ступеням неизвестным,
У берёзовых стволов я слёз налью
Сном берёзы напою,
Криком обварю я полночь,
Чашки полно я налью -
Жизни полной переполнясь,
Город мой, тебя я помню и тебе
во сне приснюсь...

2004 г.

[avtootvet4ik]

Надежда.

Пустотелые облака обнимают за грудь,
Небо лижут губами,
Я упала бы на твою грудь,
Но боюсь раздавить слезами.

Зачем тебе тяжесть стекляшек моих
В зрачках - камнями соли,
Они съедают подошвы и стих,
И становится горько от боли.

Плакать не имею силы сейчас,
В облаках последняя нежность,
Облака настелили пух на краях,
Набивая меня надеждой.

На твоих щеках шерстяная слеза
Волокнистой душой проступает,
У неё голубые глаза -
Чистейшей вуали.

Луна прибежала вновь,
Форточка грудь распахнула,
Впереди янтарная ночь,
Душно небу, солнце вздремнуло.

Я надеюсь в темноте на сверчка,
В углу нам он посветит с тобою,
У тебя шерстяная слеза,
Она греет тебя под луною,
У меня водяная слеза,
Но солёная даже на ощупь,
Но спасает она и меня,
Хотя горечь внутри зреет к ночи.

24 июня 2005 г.

[avtootvet4ik]

Призрак.

А свеча всё горит и огонь её душу мотает,
У хрусталиков глаз выжигает пятно,
И оно в потолок на крыле вылетает
Буд-то там далеко, словно там высоко.

А свеча так бела и стройна, и наивна,
И по белым щекам пробежалась слеза,
Слабый иней на губах её просто дивный,
Да душа у неё - восковая река.

У реки берега из пчелиного воска,
И от них так кружится фителька голова,
Жизнь у воска так сложна,
А может и проста,
Что исчезнет глотком без следа, как гроза.

Ох, как жалко свечу за её слабый подчерк,
И на строчках невидимые бугорки,
Это бледные тени подкрались к височкам,
Их сделали белыми в схватках зари.

Всё окончится утром и свеча расползётся,
Стол на теле её сохранит,
А над смертью несчастной -
Солнце спрыгнув смеётся,
Растопив её слёзы и силы испив.

Всё закончится быстро,
Без пыток и муки,
Из муки станут белыми слабые руки,
И под ногтями будет стучать - дождь, озноб,
И от этого белым весь станет сугроб.

Посреди у июля, на губах ночи,
Град растаскивать станут хромые грачи,
Кричать станет ночь колокольне спьяна,
И на небо взойдёт полнолицей луна.

А ведь всё из-за них, этих белых свечей,
Из-за них трутся души плаксивых людей,
Из-за них лезут души в огни фительков,
Из-за них так болит у неспящих висков.

Но от них очищается муть на груди,
И от них насыщаются все фонари,
И ведь в них есть спасение нам при луне,
Белый призрак из воска бредёт по земле.

Расползаюсь слезою по чьей-то руке,
И спасая в ней жизнь,
На конце в фитильке.

2006г.

[avtootvet4ik]

Незнакомец.

Мне ваше лицо незнакомо с годами,
И как вы вздыхали забыто уже,
Но только руками узнаю
Я ваше письмо заказное,
Засохшее даже на полке у книг уже очень давно.

Оно пожелтело и ссохлось душою,
И буквы безжизнены, как и года,
Мне ваши ступни незнакомы, как прежде,
Но вот по глазам проскользнула слеза.

И значит я помню, что осень забыла,
И значит ещё я найду адрес ваш,
Хотя моя книжка годами избита,
И стёрт телефон в ней именно ваш.

Я переулки и улицы помню,
Город который мы знали вдвоём,
И тот разъярённый дождями, тот полдень,
На скверике жёлтом я помню ещё.

Походка была, как листва суетлива,
И всё было быстро,
Как дождь или снег,
Вы были небритый и очень курящий,
А я не была вашей девочкой, нет.

И плащик помятый исправить пытался,
Строгие мысли и мой юный смех,
И ваши большие огромные ноги,
Сказали мне строго, смотри , красный свет.

Может света тогда испугалась,
Может поэтому я не пошла,
Туда, где ушли вы и солнце плескалось,
То в лужах, то в снеге, купая себя.

Я что-то не помню объятия наши,
И платье моё на плечах шелестит,
Но ваше письмо означает иначе,
Оно помнит даже, первый мой стих.

И руки и ноги трясутся наивно,
И что им года с вереницею дел,
Вы может небритый и очень капризный,
Но я разищу вас в ворохе дел.

2006г.

[avtootvet4ik]

Два дождя.

Прослезились два дождя на дороге,
И у них от всего зябнут ноги,
От земли, от её песка,
От волнистого колоска.

Два дождя босиком в непогоду
На дороге вышли просить,
Кто-то просит на хлеб и на воду,
А они вышли солнца просить.

Белое, с края рыжее - вышло,
Услышав их стук,
То об крыши или голый булыжник,
Что промок от их мук.

Такие несчастные или больные
Босые дожди посреди земли,
В окнах звучат их позывные,
Но никто им навстречу
Не вышел - спасти.

Солнце думает долго и томно,
Думая о себе и о жаре,
А им падучим жалеет лучик
Для маленькой радуги в их душе.

Они тщетно льются и заливаются,
Кто ручьём, а кто и слезой,
Два бродячих дождя укрываются -
Под крышей, под вишней
и под зонтом.

2004 г.

[avtootvet4ik]

Червячок.

Червячок, мой червячок,
Под землёй твой уголок,
Уголок в тиши и ночи
Дремлет в полном одиночье.

Одиночье не грустит,
И с тобой в дому сидит,
Ты зачем-то ввысь пополз,
Вынул к свету длинный нос.

Но ступни твои большие
В ливнях ноги промочили,
Заболел ты от всего
И простуженный лежишь -
Одиночье сторожишь.

Червячок, мой червячок,
Под землёй твой уголок.
Вот босой и скользкий, гибкий,
Пробиваешь путь нехитрый,
Носом землю поднимая,
Всё собою рассыпая.

Но твоё сраженье с светом
Может быть полезно всем,
Кроме тех, что наступили,
Тело просто поделили,
То на руки, то на грудь,
Стало два, а может три
Червячка из-под земли.

Червячок, мой червячок,
Твой спокойный уголок -
Под землёй тебе лишь дом,
На земле кругом обман, да туман.

Ты сиди в своей норе,
Будет там тепло тебе,
Береги себя ты там,
Не высовывайся к нам.

2004 г.

[avtootvet4ik]

У реки два берега.

У реки два берега,
У слова два конца,
Я тебе поверила,
Я к тебе пришла.

Носовым платочком слёзы завязав,
Написала строчку про любовь сама.

Буквы обманули, утекли в слова,
С губ сорвались слёзы - намочив меня.
Я тебе поверила - как я не права,
У реки два берега,
На одном лишь я.

На мосту пригнутая я стою одна,
Чайки окунаются рыбу ухватив.
Ты хватаешь пальцами волосы огня,
Кружится под вальсами где-то тень твоя.

Я тебе поверила, как я не права,
Речка тихо шепчется, позабыв слова.
У её источника встать бы мне ногой,
Неизвестна точка, где начнётся боль.

У реки два берега, не видать конца,
В это я поверю сразу до конца.
Боли много вылито, выпито самой,
Речка быстроногая ты меня укрой.

Поплыву от берега и с босой травой,
Подружись я быстрою сильною волной,
У реки два берега, две её руки,
Обнимают за косы лишь одни они.

[avtootvet4ik]

Вечером поезд нас увозил.

Вечером поезд нас увозил,
Перон наши вещи пылью кропил,
В вине у заката плескалась душа
Пьяна и распята ночи пелена.

Не помня себя и тебя в той ночи,
Садилась я в поезд куда-то идущий,
Слёзы смыли больные дожди,
Мялись листья в вагонах бегущих.

Чайкой истошно взвыла душа
Резали слёзы свободное небо,
Солью града дробилась земля,
Слёзы в ладонях таяли снегом.

Поезд нас торопил, не берёг,
Вещи забрал объятием крепким,
Таял где-то в дверях огонёк
Чужой сигареты пеплом.

И задохнувшись в парах сигарет
Мы затуманили лица,
От луны отходил синий свет,
От звезды желтели глазницы,
Штопалась лживая пустота,
Воздухом нежности твоей ладони,
И решетила беду тишина
В разряженном вечером тоне.

Поезд натужено жмёт колесо
Его рессоры по нервам бродят,
В его качающихся стонах
Стоны мои куда-то уходят.

У заката взяв силу и душу
Еду лечиться я от бездушья.
Утро вечера мудренее,
В это надо ещё поверить.
Спрыгнуть утром на станции рано,
Оставить беду в растерзанье тумана,
Открыть чемодана свободные дверцы,
Выпустить вещи к небу и сердцу,
И убежать, улететь и воскреснуть,
В сильном ветре сейчас не исчезнуть.

2002 г

[avtootvet4ik]

Грусть.

Зеркало - из хрусталиков слёз,
Дождя обломки - занозами в трещинках,
Под рёбрами топчется мелкая дрожь,
Прося пощады и человечности.

Ног танец - доскам натёр мозоли,
Они от ног воют до боли,
И туман пришёл досиживать в окна,
Буд-то место его лишь на этих стёклах.

Всё это в маленькой комнатке - грустно,
Мрачная горка посуды на столике узком,
А на спинке стула - жёлтое платье,
Словно солнце пришло всех спасать здесь.

Я подошла к этому стулу,
В мойку снесла горку посуды,
Жёлтое платье повесила в шкаф,
Там освещать, там помогать.

Блузки и юбки были так рады,
Солнце его получить, как награду,
Грусть спасая мою и твою,
Хрусталики слёз отдала я дождю.

2005 г.

[avtootvet4ik]

Кукла.

Куклу я беру в ладони,
Обласкать, лицо помыть,
Отчего же кукла стонет,
И не хочет говорить.

Так давно прошло вот детство,
По-соседски, во дворах,
Куклу я свою одену,
Покачаю на руках.

Кудри в локоны замяты,
Бант красивый - голубой,
А вот платьице порвато
И грустит оно со мной.

Я у зеркала наряды
Подбираю всё себе,
Ах, как много тряпок надо,
Да зачем они вот мне.

Это - кула разъясняет,
Чтоб нарядней быть всегда,
Чтобы муж любил за чаем,
Пирожки и всю тебя.

Ах, как кукле рассказать мне
Про обманы, да про боль,
Я сняла с плечей объятья
Сиротливых белых зорь.

Кружево толпилось, мялось, .
И платок меня укрыл,
Я по дому разгулялась,
И забыла - суп остыл.

Куклу я взяла в ладони,
Закрываю ей глаза,
Голубые слёзы тонут,
Не у ней - в моих глазах.

От того, что я другая,
От того, что нет уже -
Детства яркого и чая,
С гроздью вишенок в руке.

Кукла это услыхала,
Ручкой нежно обняла,
И улыбка живой стала,
На моих губах жива.

2006г.

[avtootvet4ik]

* * *

А в горы лезут за мечтами,
За деньгами и луной,
В слепоте снегов, в тумане -
Звёзды ходят по косой.

В подреберье брошен ветер,
Грудь его в ночи хрипит,
На рассвете вновь к победе,
Кто-то у горы висит.

И шаги ручьём вонзаясь,
В этот шумный гам грозят,
Пропасть всем наобещая -
Ослепительны, как яд.

И ботинок полон пыли,
И волнистого ручья,
Он стремителен и силен,
Лезет там, где и нельзя.

Лёгким синим покрывалом
Покрывается земля,
Это раньше не бывало,
Ты не видел никогда.

И туманные дождинки
Обеспечили озноб,
Их сутулистые спинки
Уготовили сугроб.

И в него свалились души,
От земного равнодушья,
И поэтому наверх,
Поползли они от бед,
Чтоб нечаянно вонзится
В этот чистый белый снег.

В горы лезут за деньгами,
Когда нужно зачеркнуть,
Что уже и не исправить,
Что быть может не задуть.

И свечей свеченье смело,
И грустна гитары песнь,
Это может чьё-то дело
В горы прятать свою грусть.

2005 г.

[avtootvet4ik]

Стихи мои без правил и без рифмы...

Стихи мои без правил и без рифмы
Которую привыкли видить все,
Но видемо душа моя так мыслит и снятся ей
такие вот стихи.
Окажется , что все мы не такие
Окажется , что сердце вот болит
А осень пожелтевшая от пыли дождем стучит об
веточки свои.
На лавочку присевши утром рано
Я посмотрю в стеклянные глаза
Той лужи , что сюда с утра примчалась,
Оттуда , где живет гора дождя.
На беленьком листке замялись буквы,
И слоги потекли словам солгав,
И что-то прошептали тихо губы,
Но это повторить я не смогла,
Все пишется неправильно , по строчкам,
Душе не обьяснить , как жить,
Не претендую стать поэтом главным очень,
Я просто помогаю себе жить.
Поверьте рассказать вам не сумею,
судьбу свою, душа ее в дожде,
Но верю , что , хоть кто-то не осудит
той грусти , что нанизана везде...

[avtootvet4ik]

Две свечи.

Пусть две свечи горят в моём дому,
Как дождь за окнами платя слезами,
Своим огнём съедая боль мою,
Мои ошибки в их огнях сгорают.

Я от ознобов грею краешек плеча,
На нём греховное пятно невидимой вуалью,
И у огня, прошу себе огня,
Душе не дремлется под зрячими глазами.

Я распорю по швам грудь блузки шелковистой
И выну из неё стежки своих дорог,
Дух снежный на потолочной пристани,
Моих различных домовитых уголков.

В которых и пасьянс, и одиночество,
В них жгу до тонких стебельков -
две юные свечи.
Пусть эти милые и восковые дочери
Меня спасают от тоски.

А свитер тёплый греется на стуле,
Сутуля спину старую ему,
На бусинки накапали светила
Свою белёсую слезу.

По плечам вечер ходит, воздух плавится,
Ароматы свечек ему нравятся.
Дышит ткань, по занавескам зыбь,
Волнение огня играется,
И на меня находит стих.

Пусть эти две свечи
Коптят мой потолок,
В их копоти нет злого умысла,
Мой уголок - не одинок,
Я со свечами сяду ужинать.

[avtootvet4ik]

Трёшка.

В кошельке три рубля
С зеленцою прошедшей власти,
Теперь при власти они не во власти,
Но это им не мешает лежать,
Другим монетам собой не мешать.

Свою дружбу они заводят
С розовощёкой десяткой евро,
Или зелень другая по моде,
Треплет им старым нещадно нервы.

Место внизу их, почти в уголочке,
В старом потёртом своём кошелёчке,
Их застращали причёской не модной,
Ветхой одёжкой и обувью стёртой.

Но при свете янтарной лампы
Век их был славный и даже яркий,
Тогда на трёшку соседский Вася
Пил стопки рюмок,
И был весь в счастье.

Тогда на трёшку накупишь мяса,
Ешь неделю, и жизнь прекрасна,
Никто не думал, что где-то зелень
Сильнее есть на самом деле,
Что будет день когда вот трёшка
Ослабнет, станет почти матрёшка,
И на неё ничего не купишь,
Куда подальше её засунешь.

О детстве вспомнишь,
И трёшку поглядя
В глазах воскреснет соседский дядя,
Когда своей жене
Он трёшку вручал в награду -
Ей на картошку,
Велел ребят кормить сытнее,
И было это на самом деле.

Зелень другая шуршит, как капуста,
А старой трёшке от этого грустно.

[avtootvet4ik]

Дружку...

Немеют слёзы в черноте забора,
Луна стыдливо прячется в листве,
А кровь пульсирует напором
От этой немоты в виске.

В лапах чёрствая горбушка,
Подкова ночи - темнота.
Из снега мягкая подушка,
Застыли верностью глаза.

Звёзды снова вышли в россыпь,
Под небом крошечный озноб.
Ты в сне своём, в улыбке звёздной,
А не с собачьим лаем в дождь.

Дом твой не тронул жаркий шёпот
Совсем недавнего огня,
Щетинясь пламя обходило
Во зле и ярости тебя.

Хозяин умер, дождь,
И плакал, кренился дом.
Повытекла вода – растяпа,
Подмыла дом.

В сватках корчась сильной стужи
Он выстоял и уцелел.
Шептались люди, что простужен,
Но он стоял и не хрипел.

Весна забилась робко в щели,
Сулила доброе тепло.
А ты уснул в своей постели
В уставшем сне придя домой.

Хозяин призрачной рукою
Пригладил шерсть твоих боков.
А небо грустное такое,
Ты замер посреди снегов.

В сиротстве стужа ощенилась,
Слезилась с хрустом с высоты,
Ручей извилистой рукою,
Умыл застывшие зрачки.

2001 г. апрель

[avtootvet4ik]

Автоответчик.

Мой телефонный писк по кнопкам пробежался,
У писка след остыл,
И цифровой обман -
Я цифрами к тебе пытаюсь подобраться,
Но сосчитать их не могу я,
В памяти - провал.

Забыто сколько надо мне набрать-то,
Чтоб прозвониться в темени густой,
И шоколадный вечер в складках платья,
И мишка с плюшевой тоской.

Я подарю тебе разорванную книжку,
У времени такое право есть,
Забытого, но плюшевого мишку,
На старых строчках можно разглядеть.

Телефонный мой переговорник,
Набит друзьями старыми давно,
И ручка водит код души наборный,
На старой строчке он ещё живой.

Но здесь его не сохранить,
Немой душой не раскричаться,
Крик в ночь - в бессонности пустой,
Кругом хромает многоточье.

Зашита в душу стебельком из ниток,
Твоей души прозрачная строка,
Из пальцев добрых кнопками сердито,
Кропит морзянкой светлая луна.

Луна и призраки косые,
Ночные звёзды падают
Косясь на нас с тобой
И думают о нас.

Зачем в тени пугаться нам себя же,
Зачем морозить руки под дождём,
Мой телефонный крик ночных пугает галок,
Но для людей совсем не слышен он.

Твой телефонный, кнопочный ответчик
Ответит мне своей души отчёт,
Другой к нему подходит человечек,
За чёрным диском там другой живёт.

Пластмассе не понять людские мысли,
Она сурова и груба,
Она молчит и чёрным своим диском
Твои не раздаёт слова.

[avtootvet4ik]

Болезнь.

Болезнь в шагах и шорохе листов,
Заброшенных в корзину с круглой точкой.
Обман на стенах закрывает ложь,
Твоей души бесточьем.

Ты напиши свою болезнь
Морозным подчерком по веткам
И у угла замёрзшая сирень
Раcкроет свои ветки.

Тогда уйдёт твоя болезнь,
Куда-то с лепестками улетевши,
На грудь земли уже созревшей
Она беспечно упадёт.

Болезнь в словах,
На телефонном диске,
И под землёй красна редиска,
И на губах горчит болезнь.

Я в булочной стою за булкой
С глотком кофейным на губах.
И что тебе те переулки,
Которые учили мы впотьмах.

Болезнь уйдёт, ты её не бойся,
Сожмётся где-нибудь ничком.
Передник чаем захлебнётся,
И может только двух шагов
В твоей душе и не найдётся
До тех дорог,
Которые прошли пешком с тобой.

[avtootvet4ik]

Напиши мне письмо.

Напиши мне письмо,
Муж из старой квартиры,
Там река забывает куда нужно течь,
Там у чаек перо серым стало,
А небо стало белым, туманным,
Как слабенький дождь.

Дождь в стаканах мешает,
То грязь, а то камни
И заря выпивает на завтраки всё,
У прохожих там ноги,
То в ранах, то в марле,
И мозоли их мучают буд-то бы нож.

Напиши, бывший муж,
Как живёшь и тоскуешь,
И лимонную ночь положи мне в письмо,
Я её распакую и в горячей кастрюле,
Я сварю эту ночь буд-то яблочный сок.

Кожура этой ночи будет пахнуть ознобом,
Твоих рук и лодыжек, и мягких висков,
Всё сомнётся в душе,
Даже снег станет добрым,
В декабре, ноябре, в январе, буд-то сон.

Будет солнечно утро у белого пледа,
Я увижу твоё седое лицо,
Позвонит кто-то в дверь
И попросит обеда,
Может дочь, может сын,
Мне уже всё равно.

Я пострижена так от того, что мне жарко,
И не жалко мне было терять моих кос,
Потому что вплелась седовласая прядка
В них тогда, когда годы ещё не вопрос.

Напиши бывший муж о любви и ошибке,
О душе и о снеге,
Конечно всерьёз,
И наверное ветер подарит улыбки,
Поснимая их с веток, бледнеющих берёз.

Ты наверно раздумал любить и женится,
Ты наверно насытился новой женой,
Ну а я насладилась судьбою и в лицах
Я роман прочитала,
Обидно до слёз,
Что скучаю под вечер,
Что скучаю я в ночь,
И не помнит об этом моя юная дождь,
И не помнит об этом мой сын по утру,
О тебе тоже помнить я уже не могу.

Не могу и забыть, растоптать и понять,
Моей беглой судьбе постелила кровать,
Чтобы та отдохнуть в эту ночь здесь могла,
Чтобы ты написал мне сюда с далека,
Чтоб у дождика здесь был с работой успех
И бездомных под крыши бы взяли бы всех…

[avtootvet4ik]

Снежная Москва.

Москвы занежанная нежность,
Лавки одиноко жмутся в скверах,
Падают озябшие снежинки,
Наготу гранита приукрыв.

На ладони плачет льдинка,
Одиноко дрожь крадётся
по велюровой руке.
Ослабеющей синицей
поплетётся спяще тело,
поскользнувшись неумело.

Но ворвётся в ворот шорох,
И душа обмёрзнув вдоволь
В жилах жизнью зазвучит.

Как простуженная скрипка
Заскрипит под сапогами
Чьих-то слов ненужный шорох,
Чей-то шёпот чьих-то ног.

Затуманенное блюдце
Лунный свет жалеть нам будет,
В дополненье будет включен
старенький фонарь,
И завязнув в снег сыпучий
Будет он слезой горячей
Нас спасать в январской тьме.


1996 г.

[avtootvet4ik]

Виолончель.

Виолончель большая - девушка в парадной,
Под лошадиный топот мёрзнешь на ветру,
И голосом из тени бархатных видений
Ты сотрясёшь эту мерзлявую весну.

Вечер в пене тонет, шампанского в фужерах,
И пятится фонарный озноб на хвост гнедой,
Дело твоё просто, ладонь сомкнув
И слёзы, людское сердце трогать,
И плакать под луной.

Полна народа площадь,
Вечерами тесно,
Каменные стены часы свели с ума,
А под ними станешь,
И замерли фужеры,
И в белых залах полных
Твоя зажглась звезда.

Смычёк натянет душу натянутой струною,
Вуаль набросит воздух на тонкую ладонь,
И юноша в ознобе играет без запросов
На жизнь в дворцовых залах,
Он музыкант простой.

Его сухие руки без устали играют,
И вальсы смело льются у каменных оград,
А ты совсем нагая, родная сестра скрипки,
В твою постельку сыпят медяшечных наград.

2005 г.

[avtootvet4ik]

Кривое зеркало.

В кривом зеркале отраженье по правилам,
У щеки оскал тоненьких скул,
И глаза раскрывают все таинства,
Взглядом хищным своим наизусть.

В кривом зеркале злости нет острова,
Острота блики ловит его,
И так просто в зеркале топится
Лживой маски кривое лицо.

У морщинок двойные заботы,
Растереть свою силу до дна,
И растянута лбом беззаботно
Тонкой чёлкой уже седина.

Пучеглазая дочка так рада,
И сынок отвратителен здесь,
Ну на всех есть сегодня награда
Смеха, счастья его и не счесть.

День один на всё посветивши,
Посмотреть в себя глубоко,
И заметить в глазах своих льдинки,
Может тайное зло?

В кривом зеркале всё против правил,
Но по правилам там всё равно,
Наши души с кривыми буграми,
Там видны и нам не смешно.

[avtootvet4ik]

Ах, зачем она жизнь!

Да зачем, она жизнь,
По дороге до дома,
По сугробам и льдинам тяжёлой реки,
По слезистым порогам холодной щеки.

Да зачем, эта миска с лапшою тугой,
И с куриным крылом, что летало порой,
И укропом душистым надушена гладь,
И желудка мотивчик вообще не понять.

Да зачем, она стопка - горька, горяча,
В ней задумана водка с дурного плеча,
Губят жизнь её слёзы и её волшебство,
Заливать горечь горько,
И от этого столько будет горя ещё.

Где тугие верёвки держат платья и кофты,
Там живёт чей-то дом,
Огороды и розы, две большие берёзы
В небо бредят о чём-то своем.

Невозможно услышать
Этот шёпот сквозь крыши,
И в углах ветер дышит,
Он наверно и слышит,
По слезистым горошинкам -
Дождь с мостовой,
Забирает пылинки своею рукой.

Да зачем, она жизнь,
По дороге до дома,
Где ключами гремят другие дома,
Просолились уж грузди,
Просохла солома,
А река обнимается с льдом всё одна...

2005 г.

[avtootvet4ik]

Имя.

Твоё имя из пяти букв,
Светлое - колкое - звёздочка неба.
Ты колешь ласково мою грудь
Острыми колосками хлеба.

В ладонь кладу я душу крошку,
Душистый ветер её отнимает,
В сирени пушистой он занимает
Запаха и тишины.

Я полуночную шаль раскрываю,
Лунную ногу к себе запуская,
Тихо тапочки ей предлагаю,
Чай простывает, ты засыпаешь,
Лунная строчка звезды.

Имя по маленьким точкам слагаю,
Слоги сольются с ручьями в дожди.
Слёзы иссохнут вздохнувши губами,
Ты моя птичка чистой зари.

Вот для чего ты рукастая темень,
Чтобы мне виделась ближе звезда,
Маленькой точкой, крошкой, комочком
Спит она тихо в дому.

[avtootvet4ik]

Судьба.

Две дороги отходят от пристани
И кричащая чайка вдали,
На ладони дорога прозрачная,
То на венках, то где-то внутри.

Стучит где-то пульс под рукою,
Судачит в висках седина,
Я тебя растворяю слезинками,
В кофе терпком судьба, как вода.

Неслышно мешаю я ложечкой
Обиды шаги и обман,
Пусть мне легче будет немножечко,
Пусть рассеется серый туман.

То галошки снимаю я в памяти
С белых валенок прямо в дверях,
То от варежек снег отрывается,
Прилипая слезами в полах.

Мама платьице шьёт, крутит ниточки,
И из блюдечка пьёт по глоткам,
Мама милая слёзы по ниточкам,
Прячет тихо себе вот в карман.

Ночь ночует на беленьком стволике,
На берёзе почти у окна,
Я сажусь и отчаянно косами,
Чай пролит мной на скатерть до дна.

Для меня две дороги у пристани,
Пристегнусь я булавкой за них,
Под дождём может в ветре не выстою,
Растеряюсь впотьмах я на них.

Что же делать теперь в этом городе,
Где дорог всех не счесть до утра,
Где нет мамы, знакомого дворика,
А звезда, да и та высока.

Глубина у реки чёрной полостью,
Проводами пути по длине,
И в руках мои возжи истёртые,
И без лошади, просто в руке.

Я иду посреди древней площади,
Где платками развешан туман,
Зебра белая, первые звёздочки
Собирает в дорожный карман.

И несутся здесь белые лошади,
Исчезает копытная дрожь,
На карете кучер промоченный,
Плащ надёрнул на беленький нос.


Всё, как может десять столетий здесь,
И вода, и объятия туч,
Но а я в этом городе - точкою,
Посреди глубины этих луж.

[avtootvet4ik]

* * *

Господи, тебя благодарю
За все мои печальные дороги,
В мозолях стёртые ступни,
Бессильем излечусь в ладонях.
Но я тебя благодарю, за всё,
Что через эти боли
Я увидала света луч,
Который выглянул из туч,
И тайно нас венчает под луною.

1998 г.

[avtootvet4ik]

Да что вам.

Да, что вам странные создания,
Надежды, споры, обещанья,
Души порывы из добра,
И одеяла из стекла.

Натужены потуги ночи,
За дверью дремлет одиночье,
И шёпот луж всегда простужен,
И паре ног зачем-то нужен.

Шлепок машин с округлых шин
Спешит куда-то далеко,
Их сердцу тоже нелегко,
Одно машинное стекло,
То мрачно, а вот тут светло.

Да, что вам милые созданья,
Трепья холодные страданья,
Их полоскает порошок,
Вот белый странный потолок,
У мыла мылится душа,
И скоро талая заря
Опустится на вас одна.

А в одеялах тишина,
И мрачность от овечьих слёз,
Их стригли грубыми руками,
А вы об этом и не знали,
Теперь лежите,
Груда их - на вас
Наводит странный стих.

Утих и чайник на плите,
И вы застыли на листе,
Точой капиллярной ручки,
Кляксой синеньких чернил.

И кто-то сильно голосил,
Что вы хотите позвонить,
Что вы больны и голова
Сошла почти уже с ума.

Да, что вам странные страданья,
Победу требует сознанье,
И флаг белеет на щеке,
Охолодевшей точкой.

Ещё осталось два шажочка
До пропасти, где будут все,
И ель улыбчивость свою
Прорежет на рассвете.

И может могут только дети
Себя почувствовать в раю,
Когда простуженные свечи,
Уже приблизились к столу.

2005 г.

[avtootvet4ik]

Синий вечер.

Синий вечер спит на сером ковре,
Пять свечей поджигает озноб на плече,
И твоя шерстяная щека у окна
Вытирает сухие капризы дождя.

У огней столбовых нет возможности плыть,
Нет реки забытья, нет простынных небес,
Только есть толкотня, шинных шёпотов плеск,
И машинных дверей оскверняющий треск.

Я хотела тебе принести пряный вкус
На губах, на щеках,
Но от вечера пуст -
Этот вкус на губе, на шершавой щеке.,
И боюсь, прикоснусь -
Болью сильной к тебе.

Как укус розы я
Средь душистого дня,
Искусанный лоб -
Будет знать мой озноб,
А зачем он тебе -
В этом солнечном дне.

Пусть другой будет здесь,
Рядом жить, рядом цвесть,
А на сером ковре -
Ночь во сне...

Пять свечей на плече,
И щека на щеке -
Это я в уголке.

2005 г.

[avtootvet4ik]

Лебеди.

Белое облако пыли
Поднялось над дорогой нежданно,
Это лебеди белые плыли,
Не сказав нам своё досвидания.

Перо оголившись летело,
На дорогу и травы,
Это - лебеди нам подарили,
И летели по воздуху плавно.

Белый подчерк на небе широком,
Лебединых шей одиноких -
Означал, скоро осень
И строки желтизны на воде и руке.

Осень сделала выбор по моде,
Ходит осень в плащах длинных очень,
И измокли дожди от тоски,
И от грязной скамьи и листвы.

Ну а белое облако пыли
Растворилось почти в облаках,
Это лебеди белые взмыли
Выше неба, забывши про страх.

2006г

[avtootvet4ik]

Я заплачу тебе город за всё,
Родинкой строгой на лбу и щеке,
Я заплачу за траву и сугроб,
Селит в груди он свежий озноб,
И за бесслёзность в тринадцать годов
Тоже хочу рассчитаться.

У строгого гроба с пучком колких роз
Я не могла разрыдаться,
Пена в губах, краешках глаз,
Буд-то верёвки на теле,
Эти слова многоточием слёз
В сердце моём затвердели.

Я заплачу за асфальтовый стон
Моих башмаков неказистых,
За тощий халатик у ситцевых зорь,
За интерната границы.

Это не сон - старый балкон
И у берёзы страданья,
Я принесу воспоминанья
Городу, где мой балкон.

И в сапогах модных из кожи
Я пробегу по знакомым местам,
Где моя кожа покроется дрожью,
А для кого-то пусть это обман.

Там у трамваев другие маршруты,
И у газонов не стригли травы,
А под ногами солью жестоко
Пичкают грубо чьи-то дворы.

Снег на ладони, шкаф на балконе,
У облака грязь и туман,
Пьяные тени изводят безденежьем
Старых измученных дам.

Вот что бывает, за что заплачу,
В город, в который приехать хочу,
И посидеть у клумбы большой,
Рядом троллейбус проедет хромой.

Где у могилы растёт стайка астр,
Памятник матери я на заказ
Выпилить может тогда и смогу,
Город, в котором я не живу.

Я заплачу за слёзы и дождь,
За внука, за сына, за грустную дочь
Чеком бумажным за бутерброд,
Ел мой отважный в юности рот.

Свежий асфальт прослезился везде,
Дал это дождь волю воде,
Мне б заплатить было бы чем,
Городу, воздуху, Богу и всем...

[avtootvet4ik]

Мишка.

Плюшевый мишка грустит,
Стенку собой подпирая,
Ходики мирно в углу
Над чашками кофе страдают.

Старость обгрызаных стен,
Вот просит их штукатурить,
И кто-то страдает от дел,
И кто-то под окнами бродит.

Там тихий осыпанный сад,
Так просит тепла и уюта,
Но солнце ему, в какой раз
Обманом целуется в губы.

И ветки такой поцелуй
Губами своими сдувают,
На плечи снега нападают
И холодно веткам от них.

А плюшевый мишка в квартире
Сидит и грустит в темноте,
И ждёт он гостей поминутно,
Но что-то забыли ведь все.

Ушли кто, куда и куда-то,
Забыли его обласкать,
Давно подросли все ребята,
К себе не кладут на кровать.

Обманное солнце забылось,
Полезло в тощую шаль,
На мишкины лапы забралась,
Его теплота, как апрель.

А глазки его улыбнулись
Точками чёрной смолы,
Ключами взвизгнули люди,
И тихо вздохнули полы.

Свет загорелся в прихожей,
Кто-то повесил пальто,
И стало на свете быть может
Мишутке тепло и светло.

[avtootvet4ik]

Горька ягода рябина
Горька ягода рябина
Проросла в моём саду,
Плачет дождь, согнувши спину,
Я под ним стою в поту.


Гроздья горькие, как слёзы,
Я кусаю на губах,
Что-то осень, как заноза
Нанесла на пятки страх.


И боюсь одной под вечер
В тесном домике грустить,
У окна томлю я свечи,
Но не долго им ведь жить.


Плавят тело и в агонии
Слёзы бьются об стекло,
Ну а там дожди и горечь,
А рябине всё равно.


Горька горстка на ладони,
Спелость красная горит,
Сердце тонет в теле с болью,
От усталости стучит.


Но зима набросит снега
На глаза окна к ночи,
Чтоб рябиновая горечь
Заморозилась внутри.


Снег завалит всё собою,
И рябины тонкий стан,
Я охрипшим тихим стоном
Закричу в окне сама.

[avtootvet4ik]

Вуаль.

То, что птицей вылетает из грудины,
Не назвать душащей страстью,
Меня повылечат седины в моих
ненастьях.
Тебя повылечат бокалы в вечернем
гриме ресторана,
Когда рукою твоей пряной,
застынет кто-то без обмана.

Роман встревожит запах ночи
В угаре томной сигареты,
И ночь простужено обнимет
Плечей вуальных силуэты.

Птица под ребром ночует,
Врачуют синие сюжеты,
А ночью рук твоих секреты
Мои секреты расшифруют.

Я за печалью спрячу душу,
Её сонливый вздох не душит,
И прячась от себя я плачу,
В помятых снах - помятый мячик.

Твои страдания будто море,
Они уносят тебя в зори
И необъятные седины
Словам моим встают, как льдины.

Но чайкой белой в этой бездне
Ты не исчезни,
Не иссуши своей ты силы,
В пучине жизни - не исчезни.

Мы искупить должны под небом,
Вкушая соли с чёрствым хлебом,
Когда едим его с тобою
Одною слабою рукою.
За то, что стали мы с тобою
Одною маленькой звездою,
Мы упадём когда-то с неба
И станем дождиком мы белым,
А может просто крошкой снега.

[avtootvet4ik]

Счёт.

Я доплачу за дождь,
Я доплачу за ветер,
Калоши, старый зонт
И слёзность белых свечек.

Я допишу письмо,
Романом полночь дышит,
Твоё окно темно
И ничего не слышит.

Там абажур живёт,
Пугая паутиной,
Там очень чёрный кот,
С глазами из резины.

Каблучки стучат на досках -
Грубо, строго,
Стекло дверей больших
Дрожит, как мои губы.

Вереница туч на небо нанизалась,
Такси дырявя ночь,
В кусты давно сбежало.

Я доплачу тебе за горькие таблетки,
За мятную конфетку,
Растая на щеке.

А ты мне заплати -
Заплатами из листьев,
Осенним днём придя,
К моей дверной записке.

Где грифель тёр ладонь
И ластик не помог бы,
Стереть на строчках боль,
Бумага так промокла.

Я стёрла двери бок,
Боявшись света щели,
И ты так не пришёл
К моей скрипучей двери.

Половик кусал морщинисты сапожки
И камень вдруг достал
Мои больные ножки.

Лестница звонка,
Перила хладнокровны,
Щека, рука, нога -
Почти уже бескровны.

Я заплачу за снег,
Подошвами и снами,
Мой милый человек,
Ночуешь за горами.

Ты где-то далеко,
И полдень ночь разбудит,
Много есть тревог,
Но пусть они не будят.

И пусть в прекрасный день
Октябрьского утра,
На щёках смелый клён
Живёт, как незабудка…


2005г.

[avtootvet4ik]

Дважды два.

Дважды два - четыре, это знает каждый,
По стене в квартире ходит лучик важный,
Два шага от света оторвались смело,
принялись за дело,
Побудили муху щекотя ей брюхо,
Паучат ползучих выбили из сетки,
Маленькие детки разбрелись по ветке.

Дважды два - четыре, утро по квартире,
Зайчики на стенке закрывают дверки,
Буд-то живой мячик, этот солнца зайчик.
По ресницам сына соскользнуть не могут,
И бояться тронуть сон его ресничный,
ворчаливый, личный.

Дважды два - четыре, нет шагов в квартире,
Одиноко бродят зайчики по стенке,
Не с кем поиграть им в этой пересменке,
Скоро солнце спрячет их в карманчик утра,
Будет день слащавый, загремит посуда,
Сын протяжно встанет, чай нальёт до края,
Дважды два - четыре, это очень старо -
Скажет он умывшись, он уже усталый.

Дважды два - четыре, жизнь пройдёт конечно,
Лишь осталась школа с белою тетрадкой,
На доске из мела сложная загадка.
Это сложно в детстве, а сейчас так просто,
Дважды два - четыре, никаких вопросов.

2004 г.

[vladka]

удивительно чистый взгляд на мир....

[avtootvet4ik]

Что внутри.

Я терзаю сомненья, что внутри у тебя,
И в корзину бумаги я бросаю все зря,
Всё пишу и бросаю,
И не нравится мне, что не знаем мы сами,
Что скрываешь в себе.

Снег не выпал в июле,
Там ему не до нас,
Его белые шубы всё лежат прозапас.

Они ждут белой вьюги,
Холодов и дождей,
Плачут тихо супруги,
И за дверью их тень.

Тень стоит прижимаясь,
К очень жёлтой стене,
Плачут люди отчаясь,
О себе, о судьбе.

И им кажется строгой
Где-то в ночи луна,
Её жёлтые слёзы
Собирают с утра.

Я терзаюсь в сомненьях
О себе, о тебе,
И дорога и ветки, и луна,
Как везде.

Только я не такая,
Только что-то не так,
Много выпито чая,
Это просто пустяк.

Что ты смотришь так молча,
И в глазах твоих грусть,
Это тоже быть может
Показалось мне пусть,
И луна, и ошибки, и у снега простой,
Всё же лето и жарко,
А снег ходит босой,
И растаять он может,
Буд-то я на руке,
Белой мутной дорожкой
Где-то здесь в уголке.

И останутся лужи от моих мутных глаз,
И быть может простужен будет кто-то из нас,
Кто-то кашлять изволит,
И малиновый чай
Эту хворь всю собою заберёт невзначай.

[avtootvet4ik]

Да что вам.

Да, что вам странные создания,
Надежды, споры, обещанья,
Души порывы из добра,
И одеяла из стекла.

Натужены потуги ночи,
За дверью дремлет одиночье,
И шёпот луж всегда простужен,
И паре ног зачем-то нужен.

Шлепок машин с округлых шин
Спешит куда-то далеко,
Их сердцу тоже нелегко,
Одно машинное стекло,
То мрачно, а вот тут светло.

Да, что вам милые созданья,
Трепья холодные страданья,
Их полоскает порошок,
Вот белый странный потолок,
У мыла мылится душа,
И скоро талая заря
Опустится на вас одна.

А в одеялах тишина,
И мрачность от овечьих слёз,
Их стригли грубыми руками,
А вы об этом и не знали,
Теперь лежите,
Груда их - на вас
Наводит странный стих.

Утих и чайник на плите,
И вы застыли на листе,
Точой капиллярной ручки,
Кляксой синеньких чернил.

И кто-то сильно голосил,
Что вы хотите позвонить,
Что вы больны и голова
Сошла почти уже с ума.

Да, что вам странные страданья,
Победу требует сознанье,
И флаг белеет на щеке,
Охолодевшей точкой.

Ещё осталось два шажочка
До пропасти, где будут все,
И ель улыбчивость свою
Прорежет на рассвете.

И может могут только дети
Себя почувствовать в раю,
Когда простуженные свечи,
Уже приблизились к столу.

2005 г.

[avtootvet4ik]

Христу.

Сбереги осень силу покоя,
Жареных орехов пряный вкус.
Солнце жарит нас без зноя -
Отобедав сыплет лист.

Глаза синевы небесной,
Сто небес в одном взгляде с небес,
Тайна останется в век неизвестной
С детства знакомого взгляда с небес.

Грусть этих глаз, или не это?
Понимание или ответ,
Доброта в силе света,
Летящий с неба совет.

Мурашки в груди и в горле,
Слёз пелена сведёт,
Нарывает душа болью,
Помощь от тебя идёт.

Я молю, Господи, грешный,
Ты услышь скорби мои,
В суете людской жизни здешней,
Холст спасательный в уголке.

Светлеют глаза от соли,
Холод мурашки берёт в себя.
Ставни моей одинокой постели
Прячут меня в себя.

В руках твоих, Господи,
Силы от уныния я прошу.
Лик нерукотворной спасательной
силы
Спасёт комнату и тишину.

Зреет солнца огонь под твоею рукою,
Нежный клевер собирает росу,
Твоё творение, образ нерукотворный,
Обнимает земную зарю.

Нет, для жизни смертельно мало -
Воды и сна,
Еды и другого материала,
Без твоих врачующих глаз.
Они лечат души в унынье,
В суете быстротечных дней.
Образ с детства возле оконца
Спасает меня по сей день.
Спасательный остров -
Нерукотворный образ Христа.

1995 г.

[avtootvet4ik]

О тебе, обо мне и о них -
Понемногу,
Расскажу на дорогу,
Уезжая во сне и под ночь,
Пробурчит что-то дочь
Про своё житиё,
И никто это с кофе не выпьет,
А тряпьё будет спины тереть,
Да потеть,
К стульям болезнью прилипнет.

Вот река широка, и вода глубока,
То мосты, как хвосты,
И на них наступить я боюсь,
Где-то листья шумят
И по ветру летят,
Мой испуг режет грудь однобоко.

О тебе, о судьбе
Я не знаю и слов,
Рассказать не могу никому я.
Пять дорог у меня уже позади,
Но одна может есть для меня -
запасная.

По тропе, под листвой
Она тихо бредёт
И роса ей живот освежает,
Может ты не придёшь,
Что-то грустно вздохнёшь
И от этого дождь заливает.

Обо мне
Не ищи разных строк в букваре,
И по жизни моей не учись ты,
Губы гладили ночь,
Сто закрытых дорог,
Поезд сбился весь с ног,
А колёса ему были лишни,
Шёл состав под откос
И не знали соседи по полкам.

Деревяшки их жизни спасали до слёз,
А свои разломили на сошки,
Деревянной рукой вытиралася боль,
И безногим ступни возвращались,
Где-то плакали звёзды,
Дождь шёл по косой,
И под ним я была безнадёжна.

О тебе, обо мне
Не ищи в словаре
Разъяснений и уточнений,
Всё без правил во мне,
Всё спонтанно в тебе,
И нет ничему объяснений.

2005 г.

[avtootvet4ik]

В церковь.

В церковь приходим мы
Плакать, молится и думать,
Цветы у ступеней там плотно взошли,
На цыпочки наших раздумий.

Душу свою раскрошивши в груди
На тонкие тельца из крошек,
Зрачками малюсеньких мошек
Мы просим защиты за наши грехи.

Глотками по горлу, слезами из глаз,
Мы просим простить очень нас.
Холодной икотой и потом -
Колени о каменный пол выбивают из нас,
То, что уже не вернуть, не исправить,
Но всё же направить наше зло стороной
Мы просим порой.

И слышит лик вечный,
Затухшие свечи дышат тепло,
Присутствие воска там сложно и просто.
Глазами незрячими нас просвещают,
Нас наставляют в мир,
Где даже при свете темно.

Приходим мы в церковь,
Стоим под лампадой,
С её бледнолицей щекой,
Врачующий ангел -
Он здесь, где-то рядом,
Вот-вот он коснётся рукой.

Страх растворился - заплаканы лица,
Ладоней чаша чиста,
В бледности купола - чистые мысли,
У воздуха сила сильна.

По узкому свету от маленьких окон
Локон луча в высоте,
Свет здесь в изгнании свеч одиноких,
Он нелетуч в тишине.

Страшно от крошек, врачующих мошек,
Мурашечный окрик грехов,
Губы избиты, зубами закрыты,
Шепчут прощенье всю ночь.

Каждое слово израненной крошкой
Слетает с губы на гранит,
Чист этот камень, промытый слезами,
Как белый нетронутый лист.

И я на колени встану, как в стремя,
При свете лампады большой,
Глазами из воска расплачусь я просто,
В руке со слезливой свечой.

Буду просить прощенья у Бога
За каждую мысль и глоток,
Закрытой ресницей буду проситься
Куда-то на суд далеко.
Босою пойду, стану бояться,
Буду касаться следов своих старых, как сон,
Они, как песок начнут осыпаться
На каждый мой вздох и глоток.

Тогда ощутив эти вздохи от пыли,
пойму до конца,
Кому-то дороги мои нагрубили,
Кому я была ведь нужна,
И что не доделала, что не сказала,
Кому я руки не дала,
Тычинкой из сада,
Песчинкой из ада,
Осыплется в руки земля.

Но я всё боюсь и стою на каменьях,
Тепло увидавши лишь здесь,
Пылится огонь,
Молитвы и пенье нас окружают лишь здесь.

[avtootvet4ik]

Этюды осени.

Пестреют листья на дороге
Осенний сон суля природе.
Веткой пишет старый клён
В моё окно непрошено,
Прощальное тепло его,
Как пальцы у просящего,
Кисть винограда за окном
Пугает радостным огнём.
Зреют зёрна у рябин
В загадочном обмане,
Антоновки огромный шар
На ветке тот задул пожар,
Для самых стойких снегирей
Зажалось яблоко на ветке,
В нём белый сок хмельных дождей
Взаймы от солнечных лучей
и бывших дней.

1996 г.

[avtootvet4ik]

Ангел.

Ангел думал и смеялся,
Летел в рассыпанном луче,
Кого же он там опасался,
К кому же он летел во сне?

И что же думал ангел белый,
И что берёг в руке своей,
Быть может белый листик неба,
Быть может точечки дождей.

Но не сказал он нам об этом,
Он только мысленно прочёл,
Все наши тайные секреты,
Все наши старые просчёты.

Всё знал он маленькой душой,
И крылья белые раскрывши,
Он полетел к себе домой.
Он был такой весь необычный,
В рутине дней совсем другой.

А луч от солнца растянулся,
И ангел прыгнул на него,
Затем под облако метнулся,
И стало небу так легко.

Кого встречал он белый ангел,
Кого он ждал, чего хотел,
На небо вышел дождь отважный
И всё собою застелил.

2006г.

[avtootvet4ik]

Голуби.

Отпусти всех птиц из голубятни,
Сизых, белых, с ржавою листвой,
Как они курлыча в солнце плачут
От свободы на небе большом.

Им свобода вроде бы и лишня,
Крепко клетка держит им перо,
Отпусти их в воздух к старой вишне,
Когда цвет её вошёл в окно.

Пусть голубка белая покружит
Над хохлатой чёлкою кустов,
И кастрюлек хохот в старой кухне
Позовёт их озорных домой.

Ты руками накроши им хлеба,
Крошки щедрые кидая по земле,
Ржавый голубь прилетит обедать
С белой дамой к чёрненькой земле.

Всё они склюют от жажды вечной
И напьются лужи до краёв,
Отпусти, ты всё же человечный,
И свободней жить им в небесах.

2006г.

[avtootvet4ik]

Дайте мне граммофон,
Да не тот, что для слуха,
А вон тот, что в саду
Топчет лапками муха.

И он рот свой открыл -
Фиолетовым цветом,
И под мухой застыл,
Нос щекотя ей цветом.

У неё на губах,
То пыльца, то пылинки,
То его мягкий смех,
На крыле от дождинки.

Этот гордый цветок,
У дороги проросший,
Шерстяной волосок
Прячет скромно в ладошах.

Он стоит на ветру,
Не сгибаясь упрямо,
Под жарой он в поту,
И под дождиком пьяный.

Но красив и силён
Его стебель упругий,
Дайте мне граммофон,
Чтоб увидели люди !

[avtootvet4ik]

Две старые подружки.

Две старые подружки,
Две добрые старушки,
На скамье упругой спины закалив,
Думают о старом,
Жизнь их пробежала,
Быстро, бегло, странно,
Дик её мотив.

Палкой в подворотне
Ребятня гоняет
Стаи чёрных галок,
Да они кричат,
На скамье старушки
Судят свои судьбы,
Ветер их подслушал,
Хотя ему нельзя.

Кажется, что раньше
Было всё же лучше,
Локоны на плечах,
Лунная тропа,
И красивый вечер,
И коса туга.

Две подружки спорят,
На часы посмотрят,
Ужин ожидает у кастрюлек их,
Одиночье с чаем,
Каждая глотает
В звёздный тихий вечер
С пряником в зубах.

По ночной аллее -
Тишина и птицы,
Две старушки в парке
Обтирают лавки,
И о старом, добром
Тихонечко грустят.

[avtootvet4ik]

Паренёк с Лубянки. / Лубянка - только название улицы./

Можно, тётя, мне доесть за вами,
Я протянула, от слов онемев,
Двумя дрожащими руками
Мною не тронутый ёщё хлеб.

Сиротливые крошки он бережено ртом
собирал,
Глотал хлеб понемножку,
Растягивал и отдыхал.

Губы испуганным зверем,
Пять монет зажимала ладонь.
Где он спит, и на что существует,
Задавала себе я вопрос.

А он насладившись хлебом
Поднял большие глаза,
Обратил их к синему небу
И шептал что-то в слабых словах.

Лет тринадцать, мелькнуло в сознанье,
Мальчик сильно истерзан дождём,
Его ветхие одеянья, это есть его
крошечный дом.

Собрав свой пожиток нехитрый,
Мелочь сунув в затёртый карман,
Он пошёл мимо чистой витрины,
Дождь и холод пути продолжал.

Я осталась стоять избитой,
Отучённая говорить.
Мимо мчались в бензиновой пыли,
Вереницы чистеньких шин.

Они мчались конечно не зная,
Что где-то ребёнку сейчас
Негде выпить горячего чая
И прилечь нет места сейчас.

Разучившийся верить людям,
Он маленький дикий зверёк
Поспешил в свой мир подземелья,
Зажимая бед узелок.

И в вуальном сне сигаретном
От пышности и чистоты,
Тошнота пробивала горло,
Этот мальчик из чёрного списка,
Окликал меня в тёмной ночи.

Расхотелось мне как-то обедать,
В призме лоска слащавых столов,
Когда где-то на досках и трубах
Такой мальчик страдает до слёз.
Кусок небольшого хлеба,
Ветчины и сыра ноздря,
Ему видятся светлым небом,
Но не выжить ему под небом,
Без тебя или без меня.
1996 г.

[avtootvet4ik]

Туча.

Прилетай туча, на небо, на крышу,
Я стою в одной тонкой сорочке дыша,
Грудь моя дышит, а сердце не слышит,
Шёпоты листьев и споры дождя.

Туча, садись на плечи газонов,
Травы души, до озноба росы,
Пусть васильки веселятся и стонут,
Ромашки пусть платья скинут свои.

Туча, такая ты тучная стала,
Что тяжело и плечам и ногам,
Гири дождя нагнетают усталость,
Ноги до дома уже не спешат.

Скоро дождём ты распишешься чётко,
Лужи кустарники смело попьют,
Птицы забудут свои пересчёты,
Будут купаться в воде без забот.

Туча, сойди с пушистой спиною,
В землю войди ты своею ногою,
И благодать там ощути,
Туча, скорее же ты приходи.

2006г.

[TERL]

Мне очень понравились стихи. Красивые, образно-выразительные, емкие.

[avtootvet4ik]

Зачем придуманы разлуки,
Снега над комьями дорог,
Кому какое дело в грусти,
Когда дырявый потолок.

Север пятится ногами,
Ко льдам и белым облакам,
Приехал ты туда отважно,
Уже полвека промотал.

За сонной сопкой, за туманом,
Глоток дождя спасает день,
И пьяно солнце по карманам
Всё ищет ночь, какой уж день.

Зачем придуманы рассветы,
Когда рассвет висит весь день,
На сопках сонные букеты -
Лиловых стрел.

Морошка жалобно на ножке
Стоит и мёрзнет посреди,
Внутри земли снега и слёзы,
И когти белых медведей.

Поля губительны - так белы,
У белых медведей тоска,
Их рыба глубоко под льдиной,
И в спины тычатся снега.

Прислал письмо туман и дождик,
И разводится обещал
С пургой и белой крупной крошкой,
Что подоконник мне набрал.

Зачем снега зовут на рельсы,
Сила холода сильна,
Пуржит пурга, за нею едут
Вагонов двадцать не спроста.

И в них на полках чемоданы
Картошки полные лежат,
И два солдатика от пьяна
Ругают Север невпопад.

Но едет люд, набитый поезд
Ворочить судьбы вороша,
И едут жить, любить и спорить,
На север едут неспроста.

Дома простужены дверями,
На окнах дырочки стекла,
И рукавичики со льдами
Увидела моя щека.

Я сто шагов по льду и снегу,
До тундры белой по утру,
Я там увижу точки неба,
И синюю мою звезду...

2005 г

[avtootvet4ik]

Ох, мама милая, давно,
Ко мне ты в сон не заходила,
Как старо грустное кино,
Когда листва с ума сходила.

Она влетала к нам в окно,
Не спрашивая разрешенья,
Она совалась, где нельзя,
Шурша листами раззоренья.

И всё валялось на полах,
Тетради мятые лежали,
Царил какой-то странный страх,
Но мы об этом и не знали.

Я так тогда боялась гроз,
Они свирепые, как ветер,
Они наносят много слёз,
Трусливым и не спящим детям.

Ох мама, осень и дожди,
Я в душу сонную набила,
И щёки холодом знобило,
Когда я в скверике одна,
Ждала и мокла без тебя.

А ты не знала больше как,
Домой ко мне прийти назад,
Я не могла тебе помочь,
Средь бела дня примчалась ночь.

И твоя дочь была мала,
Ах если б ты была жива!
Ты в сон ко мне вот не идёшь,
И слов хороших не несёшь,
Я сплю зачем-то каждый день,
А ты захлопнула вот дверь,
Но так замок её болит,
Он не пускает и скрипит.

Я села бы в ладонь дождя,
Но разве крошка я цветка?
Я села бы на жёлтый лист,
Но разве выдержит он вес?

Я снегом белым на виски
Венков твоих хочу упасть,
Но где венки и моя власть!
Безвластна я, мечусь, как снег, как дождь,
И белых вишен цвет.

Я маленький тут человек,
Руками защити от бед,
Бегущих прямо на ладонь
С осенних зорь.

Я муравьишко на лугу,
И вот косарь косит траву,
А я лежу,
Коса в углу и я боюсь
Попасть в траву,
Ты мама милая моя,
Как тяжело мне без тебя.

2006г.

[avtootvet4ik]

Присяга.

Присягу я даю, присягу,
Сухому камню у холма,
Глазами полными от влаги,
Губами полными - молчаний,
Что я исправлю всё сама.

Траве даю присягу лично,
Стою над ней в немой тени,
Что не обижу и цветы,
Их личики всегда приличны,
А я что делаю для них?

Скамейке я даю присягу,
На то что сяду я вот к ней,
И слёзы белые ей скажут,
Что я бессильна в этот день.

Присягу я даю ручью,
Что наклонюсь к нему в апреле,
И влагу из его капели
Я к дому быстро понесу.

А небу я хочу сказать слова мои,
Не обещая, что не могу я не грешить,
Хоть про грехи конечно знаю,
И как мне жить без них таких,
Я это видно и не знаю.

Присягу к небу не могу я дать,
Стою пред ним босая я,
И голову свою хватаю,
Букашкой стала я сегодня,
В руке дождя, в руке травы,
И там мне стало вдруг спокойно.

Присягу я даю тебе,
Орешник старый у дороги,
Что проживу совсем не много,
И ночи белые в пыли
Засыплет мне листва лихая,
И первыми об этом скажут
Конечно веткам снегири,
Орехов ты им сохрани,
Хотя их клюв не приспособлен,
Я с ними буду до зари
Болтать о жизни и любви.

Присягу дочери даю,
Что я люблю её конечно,
Присягу сыну я даю,
Стоит он строгий и прилежный,
Присягу я даю рукам,
На них конечно нанизалось,
Что всё что было не обман,
Что это сердце рассказало,
Что я грешна, по грудь грешна,
И это дождь меня заполнил,
Я пью его тоску и боль,
В присяге голову склонив,
Осенний лес молчит, не воет,
А под ребром душа стучит…

2005г.

[avtootvet4ik]

Корабли.

Не теряйте своих кораблей,
Потому что найти их не сможете.
Якорь прожитых, выжитых дней
Никого не встревожил бы.

Привяжитесь к ним, и вперёд -
Вместе с ними познайте бурю.
Помощь может когда-то придёт,
Но забудьте про помощь люди.

У людей нет возможности выть,
Словно волками становиться.
У луны есть холодная нить,
Ей положено в ночи светиться.

Не теряйте своих кораблей
И забытые пирсы любите,
Память главное для людей,
На неё всею грудью упритесь.

Нет у совести тишины,
Нет покоя ей в синем море,
Наши строгие корабли пробиваются
в строгом дозоре.
Море точит их и жрёт
И корма их гниёт и ржавеет,
Беспощаден солёный пот,
Под ногами ломается лёд -
Сталь не кренится, а твердеет.

Нет у памяти той дыры,
Куда попадаешь снова.
Бьют по вечеру звонари -
Колокольным пронзающим тоном.

Не теряйте своих друзей,
Забывая их быт и слабость.
Позовите их всех к себе,
Как бы мало их не осталось.

И не думайте о себе,
Теряя дни и здоровье.
Старость всех навестит в декабре,
Своею белой свежей ладонью.

Не стоит теряться вам,
Где-то в синей безбрежной долине,
Корабли будут думать о вас,
Даже если о них вы забыли.

И у мыса чужого стоять
Нету вам никакого смысла,
Научитесь себя не терять,
Даже в самой тяжёлой жизни.

2003 г. сентябрь

[avtootvet4ik]

Осиротела я.

Иду в который раз к тебе я мама,
Скамейка старая облизана дождём,
Промокла горсть ромашек в сарафанах,
Здесь угощают свежим ветерком.

Приглашают сесть, уединиться,
С тобою пошептаться в тишине,
Жаворонком жалобным забиться
В бездонной синей вышине.

Здесь по щекам скользнут твои ладони
В вуальной пепельной пыли,
Холодом обдаст мои ладони
Земная пропасть темноты.

Я так хочу согреть тебя под грузом
Холодных одеял земли,
Спящим - нетяжёлым грузом
Сажаю свежие цветы.

Пучки обнимут твои руки,
У астр концы острее звёзд,
Тебя спасут они от муки,
Меня от слёз.

Рук моих пусть донесут частицы,
В остроконечных коготках
Слепые спящие глазницы
Прозреют светом в светлячках.

Да, может у души есть сила,
Взаймы от звёзд или дождя,
Тобою заколдованная в вечер
Иду назад, за строгостью минут,
Где разучилась человечность
хранить уют.

Осиротела я без рук твоих любимых,
И мне всё кажется сиротством
целый мир,
А ночью снится с неизбежной силой
Твой козий пуховой платок.
Его решётчатые дали не стали мне
открытые, как ты,
Ты женщина печальная в вуали,
Закрыта вздохом темноты.

Ты женщина печальная, как воздух,
Умела снять тревогу грустью той,
Под тяжестью огромных век, как звёзды,
Хранится неземной покой.

Невидимые струны шевелились,
Ты плакала как будто летом дождь
И счастливы все те, кто освежились
От твоих слёз целебною водой.

Маленькая слёзка затаилась
Со щёк сорвавшися моих,
Она к земле твоей прибилась,
Вонзилась в холод темноты.

Дрожит её несмелое созданье
И мне не по себе совсем,
Ты словно дождик в ожиданье,
Ты словно первый в весну день,
Но нет тебя со мною в этом мире,
А хочется, как хочется порой.
И зреют астры на твоей могиле,
Своим необжигающим костром.

1995 г.

[avtootvet4ik]

Ты и я.

Фату приоткрой вуальный вечер,
Лицо разнежилось при свете,
Задумалось в тумане папирос
И вот вопрос.

Зачем пришли сюда гурьбою,
И почему идём с тобою,
Не с ним, не с кем-то вот другим.
Так сложен этот мир не нами,
Его глазами не понять,
Его припудренность губами
нельзя слизать.

Твой дух, испуг, озноб,
А я в нём греюсь одиноко,
Твой слабый волосок он как осока,
Я обрезаюсь об него
И капли крови тонко льются.

Кружить на тонком крае блюдца,
Тебе и мне сейчас легко,
Но я боюсь, что перельюсь,
Через глоток кому-то в пасть.
Она меня захлопнет,
Моя душа тут лопнет.
Не сможет жить, тобой дышать,
Кому-то будет благодать,
Но, а тебе какая мука
По жизни жить со мной.

Какая скука - пришёл покой?
Покой, покойники, ознобы,
И чтобы не было сугробов
Должна с метлою выходить,
И чистить каждый день у дома,
И дом свой чистить и любить.

Сугробы могут быть конечно,
Но их снесёт весна небрежно,
Растопит тёплая рука,
Обнимет добрая строка,
И я с тобой, какое чудо,
Придумано не мной совсем,
Пить, есть с одного блюда
И жить с тобою на земле.

[vitalysk]

Кукла.

Куклу я беру в ладони,
Обласкать, лицо помыть,
Отчего же кукла стонет,
И не хочет говорить.

Так давно прошло вот детство,
По-соседски, во дворах,
Куклу я свою одену,
Покачаю на руках.

Кудри в локоны замяты,
Бант красивый - голубой,
А вот платьице порвато
И грустит оно со мной.

Я у зеркала наряды
Подбираю всё себе,
Ах, как много тряпок надо,
Да зачем они вот мне.

Это - кула разъясняет,
Чтоб нарядней быть всегда,
Чтобы муж любил за чаем,
Пирожки и всю тебя.

Ах, как кукле рассказать мне
Про обманы, да про боль,
Я сняла с плечей объятья
Сиротливых белых зорь.

Кружево толпилось, мялось, .
И платок меня укрыл,
Я по дому разгулялась,
И забыла - суп остыл.

Куклу я взяла в ладони,
Закрываю ей глаза,
Голубые слёзы тонут,
Не у ней - в моих глазах.

От того, что я другая,
От того, что нет уже -
Детства яркого и чая,
С гроздью вишенок в руке.

Кукла это услыхала,
Ручкой нежно обняла,
И улыбка живой стала,
На моих губах жива.

2006г.

Это не плохо. Доработать бы его.

[avtootvet4ik]

Полюби её.

Полюби её такой какой можешь,
У зимы займи ниток для шали,
Чтобы прикрыть вуальную кожу
От снежинок и от печалей.

По губам веди воздухом вечера,
Не повреждая её застенчивость,
Ладонь белую, почти прозрачную
Нежно в руки прими,
Хотя это ничего не значит.

Люби загадки её и вспыльчивость,
В полыни дороги прозрачны, извилисты,
А среди густоты васильки и рожь,
Это оставьте ей - её мелкую дрожь.

Пусть по полю пойдёт она вечером,
В роспись звёзд упадёт её вечность,
Поднимутся васильки и рожь
От слезливых гроз,
И от её лёгких слёз.

Полюби её за раздражение
С градом слёз,
И в сражении,
И беспечность, и лень её,
И болезнь её,
Полюби, если любишь её.

[avtootvet4ik]

По памяти.

Солгать, ответ не дать,
И выбросить из дома все бумаги.
Память выбрить под нулёк,
Чтоб был свободен уголок,
Где ты когда-то спал,
Где ты дышал, ходил и пробуждался,
Носки твои простёрлись в дыры,
В них света просят два мизинца,
И на заре я штопать буду в тишине,
Ту тишину в которой ты родился.

Бойся ливня, не промокнувши,
Спеши к себе домой,
Он есть твой дом,
И озорной ночник всегда на взводе,
Он глаз, как я и не смыкает,
И думает порой с тобой.

Стереть тебя я не смогу,
Так много точек надо ставить
В моём стиху.
Твой лепесток надежды слабой
С изнанки стал уже совсем шершавый,
Шумит его души неблагодать,
И благодарность не видать,
Одни колючки по бокам.

Моя рука изранилась обман,
А лепесток - почти цветок,
Да слабая силёнка,
Все слёзы вылились давно,
И вымокла пелёнка.

Утри глаза мои, твои,
Поставим многоточье,
Не знаешь ты совсем меня,
Не знаю я вообще тебя,
И двое будут у тебя,
Иль трое будут у тебя,
Меня не будет точно.

[avtootvet4ik]

День.

Куда идёшь, болтливый день,
С губами полными тумана,
Ромашек полные карманы,
У ив опущены листы,
А пьяный месяц из карманов
Кидает звёзды на мосты.

Куда течёшь вода в реке,
Пугая чаек белых в небе,
Песок скрипит копясь в руке,
И голый камень на спине
Устал нести отвислый берег.

Когда луна взойдёт с могил,
У звёзд нагнав озноб на щёки,
Кого-то берег сохранит,
Волной кого-то окропит,
И день уйдёт, сойдя с дороги.
2006г.

[avtootvet4ik]

Стучу в окно, никто не слышит,
Стучу, и там всё ж кто-то дышит,
И ветер ворот тормошит,
Душа и ноет, и спешит,
Туда, за рамы, за стекло,
Под ноги снега нанесло.

Свет так пуглив, а вечер глуп,
Что означает добрый стук,
Что я пришла к тебе сама,
Что я люблю тебя одна.

А на часах почти уж семь,
и на пороге жив апрель,
Вот-вот расступятся снега,
И к дому подойдёт весна.

И наводнение души
Заплонит старые дворы,
И лавочки, и фонари
Напомнят нам всем о любви.

Стучу в окно, там лампы свет,
Он мне знаком уж много лет,
Скамейка школьная в дождях,
И наш с тобой в тетрадках взгляд.

Пятнадцать было на двоих,
На стненке полз от солнца лик,
И зайчик пущенный стеклом,
Обжёг твоим меня лучом.

Я за косички не ждала,
Когда ты дёрнешь не спрося,
Я попросилась в другой ряд,
А ты пришёл ко мне назад.

И много разных дней прошло,
Апрели листьями снесло,
И вот уже по декабрю
Я к дому тихо подхожу,
Твои следы, мои мечты,
Стучусь в окно,
Не слышишь ты…

[avtootvet4ik]

Тебе.

Тебе я верю, ты точка в седом тумане,
Там закрытые двери высоко под небесами,
Прозрачное эхо в вуали, за солнцем в шагах исчезает,
Тропка с дремучего леса уводит меня и спасает.

Тебе я взахлёб доверяю,
Себя в этом я уверяю,
Ты остров шагов и вопросов,
Я остров шагов и расспросов.
Расспросы от ветра исходят,
Ум они точат, изводят.

Сама теряя надежду, тебе дарю я одежду,
Которая пот забирает и слёзы твои запирает.
Ты точка прозрачной капели,
Побита о крышу в апреле,
В тебе зреет сонное утро
В улыбке лесной незабудки.

Я точка забытого ливня,
И льюсь и гремлю от бессилья,
Октябрь, ноябрь, ветер -
Это равно моим детям,
Детям в которых верю.

Ночь, зима, ознобы -
До пояса вязнешь в сугробах.
Землю снега накрыли,
Надёжно её схоронили,
Попробуй теперь растопи!

Попробуй всели в её душу -
Живое дыхание веры.
Кругом стоят белые скверы,
Скрипит под ногами пороша,
Бредёт неизвестный прохожий.

Сосульки играют на скрипке,
От солнца дрожат их улыбки,
Дырявятся слабые льдинки,
Тают тонкие спинки,
Снежинки текут, да смеются
И кто-то сейчас поскользнется,
Как я подскользнусь не увидев,
Следов твоих рядом со мной.

Поэтому я доверяю,
Себя в этом я уверяю,
Когда я сама исчезаю,
Когда я слезой истекаю,
То ты остаёшься со мной.

[avtootvet4ik]

Ах кажется.

Ах кажется, что ты меня не любишь,
Стекло души разбито на куски,
И старая ворона их ворует,
Зачем то тащит в голые кусты.

Мне кажется дожди изрядно строги,
Промёрзшим окнам дрожь нагнав на грудь,


И может не хватает только капли,
Чтоб с ними в землю смело ускользнуть.

Пришла весна на спины чёрных галок,
Взъерошила их перья ветерком,
Как мало радости в глазах осталось,
Куда иду я ночью босиком?

Мне снятся сны, их сновиденья строги,
Подсвечник старый прячет слабый свет,
А ты меня не ждешь в ночной тревоге,
И разлюбить губам даёшь совет.

А на сорочке беленькие точки,
Материя прикрыла два плеча,
И белая ворона сгоряча
Схватила клювом эти бугорочки,
К которым прикасались ты и я.

И что теперь на утре снова будет,
Не слышен слабый дождь через стекло,
И к старому столу никто обедать не выходит,
И старому стоять так нелегко.

Мне снится что уже забыта вьюга,
Мне снится осень сбрившая листву,
И длинная промокшая дорога,
Истерзанная грудью на снегу.

Шубейка дышит на плечах отрывно,
И мехом старым давится туман,
Мне кажется обман бывает не противным,
Когда не веришь ты в него сама.

2006г.

[avtootvet4ik]

Чужие двери.

Чужие двери, что за чушь,
Родными стонут простынями,
На них песок слезливых луж,
Заплаты жёлтыми слезами.

Волос озноб на краях рам,
Остался с ужина с тобою,
Две вилки на столе объеденил обман,
С тарелкой и моей слезою.

Посолился огурец,
От маринада настрадавшись,
Пришёл терпению конец,
Пришёл с работы, кто - не важно.

У люстры дряблое лицо,
Забрезжяло и потухло,
У свечек бледное стекло,
Улыбки спрятало от хруста.

Повисли хрипотой давясь в пыли
Стальные занавески,
И по углам расселась грязь,
Без дела видно насидевшись.

Твои испуганные тени
Пугали ночью приведенье,
Пробило душу до костей,
И кто-то в дверь пускал гостей.

Гостей там много набралось,
Но что за чушь, они чужи,
Как эти лужи и дожди,
И хвалят дом наш от души,
Щеками лезут целоваться,
Пылинки стали разбегаться.

Сигаретный дух, как слух,
Он режет горло, уши, нос,
И не даёт дыханья слёз,
Потоком белый потолок
Меня заводит в уголок,
В родной и тихий уголок,
Где чёрный бродит мотылёк,
В ладони лампы и огня,
Где нахожу спасенье я,
Чужие двери, что за чушь,
За ними море родных душ.

2005 г

[avtootvet4ik]

Раздумье.

Дождём и пылью подавившись,
Дорогой белою как снег
Меня ведут туда, где вишни
На травы падают от бед.

Их не собрали руки чьи-то,
Оставили лежать в траве,
И лето в сапогах сердито,
И воробьи стоят в воде.

И всё закончено, и к горлу
Глоток полыни подкатил,
И этот воздух чистый горный,
Комком мне воздух перекрыл.

Я вся зажата в стержне утра,
Я далека от всех земель,
Моя лачужка стонет жутко
И дверь вот-вот сорвёт с петель.

Всё кончено, поверьте в это,
Не то, что смерть пришла душе,
А то, что стала на рассвете
Душа не властная себе.

2008г.

[avtootvet4ik]

Испуг.

Допейте испуг
Он растёкся по пальцам,
Где с точкой граната живо лицо,
Пусть ламповый свет
В потолках акробатом
Поскачет на радость, ему всё равно.

Может быть, я буду прятаться в тенях
Сухой занавески в пыли у окна,
Где тополь смотрел все мои сновиденья
И я вся понятна ему до конца.

Дорога песчинками зубы забила,
И я обронила из пальца кольцо,
Которое крошку граната хранило,
А где этот камень не знает никто.

По телу такая огромная рана.
И что мне у ночи просить у души,
Тополь полощется в ветре весь пьяный,
Бокал падающий мне прямо с руки.

И мы с ним вдвоём
Заливаем все раны,
Пальцы продрогли,
Но боль всё жива.

А ночь так слаба,
И вокруг пустота,
И ветки сейчас пробивают упрямо,
Как будто спасти здесь всё можно от сна.

2007г.

[avtootvet4ik]

Ностальгия.

Ностальгия - по мосту,
Где у чаек рыданья под утро,
Ностальгия - по ножу,
Режет мясо он грубо и жутко.

Ностальгия - по траве,
Белобрысой, истоптанной ветром,
Ностальгия - по тебе,
Когда спит ещё серая ветка.

И у площади по бровям
Чёлки строгих кустов наружу,
Толкотня шин истерзанных там,
Толкотня суматоха народа.

Пиво марочное по краям
Губ просящих чегo-то другого,
Ностальгия по той вот земле,
Она сыплется прямо с ладоней
И живое что- то большое
Забирает это себе.

Там берёзы белеют в дворах,
Там поют соловьи на рассветах,
Там платками прикрывши секреты,
Чьи то матери помнят про страх.

Ностальгия - по чёрному хлебу,
Когда сядем за стол мы к обеду.
Ностальгия - по белому хлебу,
Когда выйдем с тобой ,отобедав.

И вот только там больно внутри,
Там темнее в ночах фонари,
Там подошвы дорог все больны,
Ностальгия асфальтовых кож,
Без зонта ходит взбалмашный дождь,
И кричат воробьи на лету,
Ностальгия приходит в бреду.

2008 г.

[avtootvet4ik]

Два круга.

Два круга, в одном из них точка,
И я в этой точке живу,
Пять снежных к подвалу шажочков
В этом замёрзшем дому.

Сколзких ступеней рассказы,
Скребут под душой твои фразы,
О том что перила круты,
И слабостью руки белы,
А я всё считаю круги
Туфелькой белой ноги.

Ноги обходят дома,
Вокруг я вращаюсь сама,
Точка, и круг, и испуг,
А ночь не кончается вдруг.

Луна усложнила всем век,
Солнце забрала на век,
От холода эти круги
Стали у края земли.

И только твоя теплота
В ладонях способна одна
Достать мою точку из круга,
Не зная дождя и испуга.

По ржавой грозе пробежав,
Нарушив всё, сделав пожар,
Из листьев озябших - пожар,
Согреть пустоту на груди,
Под пледом упрятать мечты.

Белое облачко щёк -
Зажать в поцелуе дорог,
Колёсами рельсы ровнять,
Зимой виноград вспоминать.

Греть над камином лицо,
По кругу фужер отправлять,
Вино по глотку отпивать,
А с губ и плечей собирать
Кружево ночи босой,
Стебли ромашек - в ладонь,
Точку от соли и боль.

По кругу крутить до конца,
Чтоб не было жизни конца,
И всё длилась эта зима
С плечами снегов и дорог,
Огромный к подъезду сугроб,
И круг, а в нём точкою я,
И эти дома и дома,
Квартал, ботики луж,
И всё что нужно для душ-
2005г.

[avtootvet4ik]

Серое все.


Черчу по бумаге грифелем серым,
Серо в глазах прослезился туман,
Утро пьяно и уже перело
Солнца и неба, где слезы обман.

Спящий автобус, мятые лица,
Листья намазаны в стеклах смешно,
Все это вмято в белую пристань,
Где мы не виделись очень давно.

Отважилась память вспомнить насильно
Наше насилье юных плечей,
Глупые губы, бледные щеки
Выточки дождика в районе локтей.

Сквер и чужая скамейка под солнцем,
Памятник в сером измятом пальто,
Все это было, прошло и - ничто
Память мою разбудить не смогло.

Серая ночь, но волшебное то,
Что твои губы в сером пальто,
Руки твои в сером пальто,
Щеки твои и вокруг никого,
Кроме тумана где серое все.

2008 г.

[avtootvet4ik]

Фламинго.
Белое небо, сонные сосны,
Море куда-то глядит в никуда,
Фламинго гуляет по плоскости плоской,
Вокруг белой силой воды пелена.
И розово тело его на приволье,
И все этим цветом украшено здесь,
Фламинго красив когда ходит на воле,
А в перьях всех розовых радуг не счесть.

[avtootvet4ik]

Пух.
Где-то дождь слепой,
А у нас вот cухо.
Над душой гроза
Со слезами пуха.

Тополь дарит всем семяна на вечность,
Вот его душа и долговечность.
Пух внутри носов,
Пух глаза щекочет,
Где-то дождь стеной
Землю всю промочит.

А у нас сейчас на небе обычном
Черная гроза с гримасой неприличной,
Только капли две на землю послала,
А потом сама рассмеялась с жалом.

И одна в цвету, в черноте звериной
Напугала нас ослепляя гримом.
Все лицо его загорелось просто
Скрежет от зубов услыхали звезды.

И на землю вдруг заспешили капли,
Чтобы скрыть испуг всех травинок жалких.
Только пух один гордо разлетался
Его легкий штрих грозы не испугался.
Он летел себе гордо и степенно
Обходя дожди во всей видно вселенной.