PDA

View Full Version : ТЭФФИ



Анфиса_Скукотищева
02-18-2007, 01:54 PM
Сейчас Масленица и, конечно, сразу вспомнилось из моих любимых писателей, Тэффи:) Просто смешное:)


БЛИНЫ


1. БЛИН


Это было давно. Это было месяца четыре назад.
Сидели мы в душистую южную ночь на берегу Арно.
То есть сидели-то мы не на берегу, -- где же там сидеть: сыро и грязно, да и неприлично, -- а сидели мы на балконе отеля, но уж так принято говорить для поэтичности.
Компания была смешанная -- русско-итальянская.
Так как между нами не было ни чересчур близких друзей, ни родственников, то говорили мы друг другу вещи исключительно приятные.
В особенности в смысле международных отношений.
Мы, русские, восторгались Италией. Итальянцы высказывали твердую, ничем несокрушимую уверенность, что Россия также прекрасна. Они кричали, что итальянцы ненавидят солнце и совсем не переносят жары, что они обожают мороз и с детства мечтают о снеге.
В конце концов мы так убедили друг друга в достоинствах наших родин, что уже не в состоянии были вести беседу с прежним пафосом.
-- Да, конечно, Италия прекрасна, -- задумались итальянцы.
-- А ведь мороз, -- он... того. Имеет за собой... -- сказали и мы друг другу.
И сразу сплотились и почувствовали, что итальянцы немножко со своей Италией зазнались и пора показать им их настоящее место.
Они тоже стали как-то перешептываться.
-- У вас очень много шипящих букв, -- сказал вдруг один из них. -- У нас язык для произношения очень легкий. А у вас все свистят да шипят.
-- Да, -- холодно отвечали мы. -- Это происходит от того, что у нас очень богатый язык. В нашем языке находятся все существующие в мире звуки.Само собой разумеется, что при этом приходится иногда и присвистнуть.
-- А разве у вас есть "ти-эч", как у англичан? -- усомнился один из итальянцев. -- Я не слыхал.
-- Конечно, есть. Мало ли что вы не слыхали. Не можем же мы каждую минуту "ти-эч" произносить. У нас и без того столько звуков.
-- У нас в азбуке шестьдесят четыре буквы, -- ухнула я.
Итальянцы несколько минут молча смотрели на меня, а я встала и, повернувшись к ним спиной, стала разглядывать луну. Так было спокойнее. Да и, к тому же, каждый имеет право созидать славу своей родины, как умеет.
Помолчали.
-- Вот приезжайте к нам ранней весной, -- сказали итальянцы, -- когда все цветет. У вас еще снег лежит в конце февраля, а у нас какая красота!
-- Ну, в феврале у нас тоже хорошо. У нас в феврале масленица.
-- Масленица. Блины едим.
-- А что же это такое блины?
Мы переглянулись. Ну, как этим шарманщикам объяснить, что такое блин!
-- Блин, это очень вкусно, -- объяснила я. Но они не поняли.
-- С маслом, -- сказала я еще точнее.
-- Со сметаной, -- вставил русский из нашей компании.
Но вышло еще хуже. Они и блина себе не уяснили, да еще вдобавок и сметану не поняли.
-- Блины, это -- когда масленица! -- толково сказала одна из наших дам.
-- Блины... в них главное икра, -- объяснила другая.
-- Это рыба! -- догадался, наконец, один из итальянцев.
-- Какая же рыба, когда их пекут! -- рассмеялась дама.
-- А разве рыбу не пекут?
-- Пекут-то пекут, да у рыбы совсем другое тело. Рыбное тело. А у блина -- мучное.
-- Со сметаной, -- опять вставил русский.
-- Блинов очень много едят, -- продолжала дама. -- Съедят штук двадцать. Потом хворают.
-- Ядовитые? -- спросили итальянцы и сделали круглые глаза. -- Из растительного царства?
-- Нет, из муки. Мука ведьне растет. Мука в лавке.
Мы замолчали и чувствовали, как между нами и милыми итальянцами, полчаса назад восторгавшимися нашей родиной, легла глубокая, темная пропасть взаимного недоверия и непонимания.
Они переглянулись, перешепнулись.
Жутко стало.
-- Знаете, что, господа, -- нехорошо у нас как-то насчет блинов выходит. Они нас за каких-то вралей считают.
Положение было не из приятных.
Но между нами был человек основательный, серьезный -- учитель математики. Он посмотрел строго на нас, строго на итальянцев и сказал отчетливо и внятно:
-- Сейчас я возьму на себя честь объяснить вам, что такое блин. Для получения этого последнего берется окружность в три вершка в диаметре. Пи-эр квадрат заполняется массой из муки с молоком и дрожжами. Затем все это сооружение подвергается медленному действию огня, отделенного от него железной средой. Чтобы сделать влияние огня на пи-эр квадрат менее интенсивным, железная среда покрывается олеиновыми и стеариновыми кислотами, т.е. так называемым маслом. Полученная путем нагревания компактная тягуче-упругая смесь вводится затем через пищевод в организм человека, что в большом количестве вредно.
Учитель замолчал и окинул всех торжествующим взглядом.
Итальянцы пошептались и спросили робко:
-- А с какою целью вы все это делаете?
Учитель вскинул брови, удивляясь вопросу, и ответил строго:
-- Чтобы весело было!


2. ШИРОКАЯ МАСЛЕННИЦА


Из кухни несется чад, густой, масляный.
Он режет глаза, и собравшиеся у закуски гости жмурятся и мигают.
-- Блины несут! Блины несут!
Несут.
Но вам не хватит. Ваш сосед взял два последних, а вам придется подождать "горяченьких".
Но, когда принесут "горяченьких", окажется, что большинство уже съело первую порцию, -- и прислуга начинает подавать опять сначала.
На этот раз вам достается блин -- один, всеми отвергнутый, с драным боком и дыркой посредине.
Вы берете его с кротким видом сиротки из хрестоматии и начинаете искать глазами масло.
Масло всегда бывает на другом конце стола. Это печальный факт, с которым нужно считаться. Но так как со своим маслом приходить в гости не принято, то нужно покориться судьбе и жевать голый блин.
Когда вы съедите его, -- судьба, наверное, улыбнется, и вам передадут масло с двух сторон сразу. Судьба любит кротких и всегда награждает их по миновании надобности.
На самом почетном месте стола сидит обыкновенно блинный враль. Это просто-напросто хитрый обжора, который распускает о себе слухи, что он может съесть тридцать два блина.
Благодаря этому он сразу делается центром внимания. Ему первому подают, его блины прежде других подмасливаются и сдабриваются всякими масленичными аксессуарами.
Съев штук пятнадцать-двадцать, -- сколько аппетита хватит, -- с полным комфортом, он вдруг заявляет, что блины сегодня не совсем так испечены, как следует.
-- Нет в них чего-то такого, этакого, -- понимаете? Неуловимого. Вот это-то неуловимое и делает их удобосъедаемыми в тридцатидвухштучном количестве.
Все разочарованы. Хозяева обижены. Обижены, зачем много съел и зачем никого не удивил.
Но ему все равно.
-- Что слава? яркая заплата на бедном рубище певца!
Он всех надул, поел, как хотел, и счастлив.
Еще несут горяченьких.
Теперь, когда все сыты, вам дают сразу три хороших горячих блина.
Вы шлепаете их на тарелку и в радостном оживлении окидываете глазами стол.
Направо от вас красуется убранное зеленью блюдо из-под семги, налево -- аппетитный жбан из-под икры, а прямо у вашей тарелки приютилась мисочка, в которой пять минут назад была сметана.
Хозяйка посмотрит на вас такими умоляющими глазами, что вы сразу громко закричите о том, что блины, собственно говоря, вкуснее всего в натуральном виде, без всяких приправ, которые, в сущности, только отбивают настоящий вкус, и что истинные ценители блина предпочитают его именно без всяких приправ.
Я видела как-то за блинами молодого человека великой души, который, под умоляющим взглядом хозяйки, сделал вид, что нашел в пустой банке икру и положил ее себе на тарелку. Мало того, он не забывал на кусок блина намазывать эту воображаемую икру и проделывал все это с такой самоотверженной искренностью, что следившая за ним хозяйка даже в лице изменилась. Ей, вероятно, показалось, что она сошла с ума и лишилась способности видеть икру.
После блинов вас заставят есть никому не нужную и не милую уху и прочую ерунду, а когда вам захочется спать, -- вас потащат в гостиную и заставят разговаривать.
Пожалуйста, только не вздумайте взглянуть на часы и сказать, что вам нужно еще написать два письма. Посмотрите на себя в зеркало, -- ну кто вам поверит?
Лучше прямо подойдите к хозяйке, поднимите на нее ваши честные глаза и скажите просто:
-- Я спать хочу.
Она сразу опешит и ничего не найдет сказать вам.
И пока она хлопает глазами, вы успеете со всеми попрощаться и улизнуть.
А хозяйка долго будет думать про вас, что вы шутник.
Так чего же лучше?

:) :D

Mikhail-u
02-18-2007, 02:35 PM
А у моих знакомых мраморную боксёршу зовут Тэффи. Она меня очeнь любит, видимо чувстует во мне литературного собрата. Иногда даже от восторга начинает приплясывать и писает на пол, когда я прихожу...

Анфиса_Скукотищева
02-19-2007, 05:30 AM
А у моих знакомых мраморную боксёршу зовут Тэффи. Она меня очeнь любит, видимо чувстует во мне литературного собрата. Иногда даже от восторга начинает приплясывать и писает на пол, когда я прихожу...

:) А у меня иногда спрашивают - "Ты что, свою собаку старшую в честь имени поэта назвала? " А я просто:) Иногда отшучиваюсь - Нет, в честь режиссёра:D Сейчас просто вспомнилось, как у наших друзей одного из котов звали 17-ый съезд профсоюзов. :D

Анфиса_Скукотищева
02-19-2007, 05:37 AM
Можно ещё просто один рассказ Тэффи, из моих любимых - очень смешно и хорошо написан :) :D

КОРСИКАНЕЦ

Допрос затянулся, и жандарм почувствовал себя утомленным; он сделал перерыв и прошел в свой кабинет отдохнуть.
Он уже, сладко улыбаясь, подходил к дивану, как вдруг остановился, и лицо его исказилось, точно он увидел большую гадость.
За стеной громкий бас отчетливо пропел: «Марш, марш вперед, рабочий народ!..»
Басу вторил, едва поспевая за ним, сбиваясь и фальшивя, робкий, осипший голосок: «ря-бочий нарёд...»
—- Эт-то что? -— воскликнул жандарм, указывая на стену.
Письмоводитель слегка приподнялся на стуле.
—- Я уже имел обстоятельство доложить вам на предмет агента.
—- Нич-чего не понимаю! Говорите проще.
—- Агент Фиалкин изъявляет непременное желание поступить в провокаторы. Он вторую зиму дежурит у Михайловской конки. Тихий человек. Только амбициозен сверх штата. Я, говорит, гублю молодость и лучшие силы свои истрачиваю на конку. Отметил медленность своего движения по конке и невозможность применения выдающихся сил, предполагая их существование...

«Крявавый и прявый...» -— дребезжало за стеной.
—- Врешь! -— поправил бас.

—- И что же — талантливый человек? -— спросил жандарм.
—- Амбициозен даже излишне. Ни одной революционной песни не знает, а туда же лезет в провокаторы. Ныл, ныл... Вот, спасибо, городовой, бляха №4711... Он у нас это все, как по нотам... Слова-то, положим, все городовые хорошо знают, на улице стоят, — уши не заткнешь. Ну, а эта бляха и в слухе очень талантлива. Вот взялся выучить.
—- Ишь! «Варшавянку» жарят, -— мечтательно прошептал жандарм. -— Самолюбие вещь не дурная. Она может человека в люди вывести. Вот Наполеон — простой корсиканец был... однако достиг, гм... кое-чего.

«Оно горит и ярко рдеет"...

"То наша кровь горит на нем», —- рычит бляха №4711.

—- Как будто уж другой мотив, -— насторожился жандарм. -— Что же он, всем песням будет учить сразу?
—- Всем, всем. Фиалкин сам его торопит. Говорит, будто какое-то дельце обрисовывается.
—- И самолюбьище же у людей!

«Семя грядущего...» -— заблеял шпик за стеной.

—- Энергия дьявольская, -— вздохнул жандарм. -— Говорят, что Наполеон, когда еще был простым корсиканцем...
Внизу с лестницы раздался какой-то рев и глухие удары.
—- А эт-то что? -— поднимает брови жандарм.
—- А это наши, союзники, которые на полном пансионе в нижнем этаже. Волнуются.
—- Чего им?
—- Пение, значит, до них дошло. Трудно им...
—- А, ч-черт! Действительно, как-то неудобно. Пожалуй, и на улице слышно, подумают, митинг у нас.

—- Пес окаянный! -— вздыхает за стеной бляха. -— Чего ты воешь, как собака? Разве революционер так поет! Революционер открыто поет. Звук у него ясный. Каждое слово слышно. А он себе в щеки скулит, да глазами во все стороны сигает. Не сигай глазами! Остатний раз говорю. Вот плюну и уйду. Нанимай себе максималиста, коли охота есть.

—- Сердится! -— усмехнулся письмоводитель. -— Фигнер какой!
—- Самолюбие! Самолюбие, —- повторяет жандарм. -— В провокаторы захотел. Нет, брат, и эта роза с шипами. Военно-полевой суд не рассуждает. Захватят тебя, братец ты мой, а революционер ты или чистый провокатор, разбирать не станут. Подрыгаешь ножками.

«Нашим потом жиреют обжо-ры», — надрывается городовой.

— Тьфу! У меня даже зуб заболел! Отговорили бы его как-нибудь, что ли.
— Да как его отговоришь-то, если он в себе чувствует эдакое, значит влечение. Карьерист народ пошел, -— вздыхает письмоводитель.
—- Ну, убедить всегда можно. Скажите ему, что порядочный шпик так же нужен отечеству, как и провокатор. У меня вот зуб болит.

«Вы жертвою пали...» -— жалобно заблеял шпик.

—- К черту! — взвизгнул жандарм и выбежал из комнаты. —- Вон отсюда! —- раздался в коридоре его прерывающийся, осипший от злости голос. -— Мерзавцы. В провокаторы лезут, «Марсельезы» спеть не умеют. Осрамят заведение! Корсиканцы! Я вам покажу корсиканцев!..

Хлопнула дверь. Все стихло. За стеной кто-то всхлипнул.

:) :D